— Газета, — поправил его Поэт.
— Теперь это должны принять на заседании редколлегии, — задумчиво сказал Пипи. — Все должны быть за. Ведь всем достанется, если станет жарко. А больше всех Бибе. Если, конечно, мы исключим учителей.
— Бибу я беру на себя, — рассмеялся Гений.
Тут Пипи совсем распалился.
— Ну уж, если мы так мило беседуем, то объясни мне еще кое-что. А тебе, Гений, кажется нормальным, что ты ухлестываешь за Бибой, хотя мы все знаем, что она ходит с Бобом?
Гений сразу стал серьезным.
— Спасибо, Пипи, за то, что спросил. Посмотрите на меня, пожалуйста. Если исключить, что по уму и привлекательности я, вероятно, выше среднего уровня, я произвожу нормальное впечатление? У меня есть голова, тело и другие органы? Почему же во всем мире именно я не могу приударить за девушкой, которая мне нравится? Кто может мне это запретить? Я буду ухлестывать, когда хочу и за кем хочу. А тем более, она ни разу не сказала о том, что ей это неприятно.
Гений быстро снял очки и начал их с остервенением протирать. От волнения у него слегка дрожали руки.
Пипи вздрогнул, ведь эта нотация была адресована ему. Он несколько раз громко сглотнул.
— Черт, — воскликнул он, — черт, ты прав. Это просто, как дважды два. Я согласен. Никогда больше ничего не скажу на эту тему. Кроме, конечно, — добавил он, схватил лежащий рядом провод и обеими руками растянул его до предела, так что тот зазвенел, — разве что только, если ты когда-нибудь захочешь приударить за моей девчонкой!
В эту минуту дверь открылась и вошла наставница Корузникова.
— Ого, — произнесла она и вздрогнула. В обеих руках у нее были пакеты с какими-то бумагами. — Я очень опоздала? Не помешаю?
Жан явно занервничал.
— Никоим образом, — отозвался Поэт. — Мы как раз говорили о самых прекрасных вещах.
— Ой-ой-ой, — смущенно улыбнулась Корузникова, — тогда мне действительно жаль, что я все пропустила. При случае расскажете.
Затем она обернулась к Жану.
— Вы уже закончили? Поможешь мне отнести это домой?
Жан многозначительно посмотрел на ребят. Их языки из последних сил удерживались за плотно сжатыми зубами.
— Конечно! — ответил Жан, быстро пригладил свои волосы и схватил оба пакета.
— Попытайтесь утрясти это без меня, мужики, — сказал он напоследок, громко рассмеялся и скрылся за дверью.
27
Во время обеда в школьной столовой Пика увидела Боба и сразу же направилась к нему. Не говоря ни слова, она поставила на стол свой поднос с едой и, усевшись напротив, спросила:
— Здесь свободно?
Рот у Боба был набит едой, и он ничего не ответил.
— Супер, — воскликнула Пика, — спасибо. Кроме того я все равно хотела поговорить с тобой.
Она сняла с подноса тарелки и приборы, расставила все на столе И сначала вытерла губы салфеткой. Пика хорошо закончила второй курс и была уверена, что и на третьем у нее не будет проблем. В большой тайне от всех она занималась легкой атлетикой, потому что не выносила, чтобы ей капали на мозги всякий раз, когда она не одерживала победу. Она жила вдвоем с мамой, и поэтому обязана была подробно отчитываться, где, когда, с кем она бывает и все такое прочее, что интересует всех мам, которые слитком благоразумны и забывают, что они тоже ходили в школу. Дочери это помогало оттачивать воображение, ведь она могла перечислить такие причины и обязательства, которые нормальный человек с ходу бы не придумал. При этом Пика отличалась умением читать нотации своим одноклассникам и одноклассницам. Что касается газеты, тут она пока берегла свои силы на тот случай, когда это действительно понадобится.
На сей раз ей показалось, что время пришло.
— Боб, я тебя вообще не понимаю, — с ходу начала она после того, как проглотила первую ложку супа. — Как ты можешь так себя вести?
Боб маленькой вилкой играл на блюдце с остатками пирожного.
— А как я себя веду? — спросил он.
— Как полный идиот. Гений отбивает у тебя девчонку, а ты ничего. Ты ее хоть обнял или поцеловал, после нашей последней редколлегии? А сколько раз на этой неделе ты ее ждал после уроков? Или пригласил в кино, про дискотеку я и не говорю, — спешно выкладывала свои аргументы Пика.
Боб резко откинулся на спинку стула и положил обе руки на стол. В одной ладони у него была зажата вилка, другая оставалась свободной.
— Гляди-ка, — со средней степенью раздражения проговорил он. — И откуда ты это знаешь?
Пика лихорадочно влила в себя суп и заела его кусочком хлеба.
— Знаю, потому что вижу и, в конце концов, Биба — моя подруга, — добавила она. — Не понимаю, почему теперь, когда страсти накалились, ты за нее не борешься.