Императрица Анна Иоанновна письменно обратилась к литовцам с целью склонить всех сенаторов великого княжества на свою сторону. Некоторые из них отделились от союзников-поляков и перешли за Вислу (здесь же находились епископы Кракова и Познани). Императрица Анна Иоанновна приказала графу Ласси вступить в Литву (силами 20 тысяч человек). Как указывают некоторые исторические источники XVIII века, сами поляки постоянно провоцировали русских на войну. Одновременно многие представители польской знати поддерживали авантюриста Станислава Лещинского. П.П. Ласси командовал группировкой численностью около 12 тысяч человек и двинулся в Польскую Пруссию, а 16 января 1734 года вступил в Торн (польский город Торунь). 22 февраля 1734 года русские войска подошли к Данцигу (Гданьску), где сконцентрировались сторонники Станислава.
Присутствие «короля» Станислава Лещинского и обещания поддержки со стороны французов побуждали немалые силы поляков, сконцентрировавшиеся в Данциге, к активной обороне. Вооруженные силы Станислава Лещинского составляли около 50 тысяч человек. На тот момент средств к осаде города у русского командования явно не хватало. Одновременно в те дни на территории Польши происходили бои местного значения.
Вот описание одной из типичных стычек зимой 1734 года под селением Корселец (орфография сохранена): «Польские стрелки были атакованы русскими казаками и драгунами и командир отряда выехал... на встречу рысью и, подбегая к ним, первой огонь у стрелков очень рано выманил, так, что они для далекого расстояния ни одного человека у казаков не повредили. Однако ж они (казаки) вскоре после сего огня прямо в город опять поскакали. И тем стрелков к хищению (т.е. к преследованию) побудили. Сего ради помянутые стрелки, надеясь, будто они выиграли, прямо к городу приближались, а того не усмотрели, что российский подполковник мост при мельнице сломал и им дорогу в лес, откуда они вышли, пресек.
Казаки со своими копьями построились против стрелков, а подполковник своим драгунам от них вторичного огня ожидал, после которого оне, слезши с лошадей, по них выстрелили, что оным стрелкам так чувствительно учинилось, что они в бегство обратиться помышляли, однако эти казаки им в том сильное препятствие учинили, потому что они все места, где убежать можно было, захватили, от чего напоследок принуждены были в житницы уйти. Из одной житницы оборонялись стрелки чрез некоторое время стрелянием, однако ж потом как драгуны и казаки житницы вдруг обступили, то они в разных углах оныя житницы зажгли, причем не захотевшие сгореть от казаков копьями переколоты. Еще ж там примечено было, что два стрелка, увидя своих товарищей заколотых, перекрестясь, опять в огонь побежали и во оном со своими товарищами сгорели...
В то же время, как еще житницы горели, случилось, что один гренадер из драгун вышедшаго из оных старого седого стрелка примкнутым штыком подхватили и его многократно так жестоко колол, что весь штык изогнулся, однако ж он его нимало повредить не мог, чего ради он своего офицера призвал, который его сперва по голове несколько раз палашом рубил, а потом в ребра колол, однако ж и тот его умертвить не мог, пока напоследок казаки большими дубинками голову ему не разрубили, что из оной мозг вышел, но он и тут жив долго был».
В марте 1734 года к Данцигу прибыл фельдмаршал граф Бурхард Христофор Миних. Ему было поручено главное командование всеми русскими войсками в Польше. Миних немедленно созвал военный совет, где объявил повеление императрицы, «не продолжая времени, поступить с городом неприятельски, без всякого сожаления, и представил, каким образом думает овладеть немедленно лежащими перед городом горами». Генерал-майор фон Бирон был согласен с ним, но осторожные генералы Волынский, Барятинский «остались при мнении», что с такими силами (без артиллерии и прочее) атаковать горы нельзя.
9 марта 1734 годов Миних сообщает в Петербург о взятии приступом богатого, сильно укрепленного предместья Данцига — населенного пункта Шотландия. «Миних писал, что нельзя описать и достаточно восхвалить храбрость офицеров и солдат, которую они оказали при нападении, промаршировавши всю ночь под дождем и сильным ветром. На другой день начался обстрел города...» Фельдмаршал срочно вызвал подкрепления. В город была отправлена прокламация с предложением сдачи ключей в 24 часа. Увидев, что ответа нет, Миних приказал отрыть траншею и построить редут со стороны района Циганкенберга. Ночью с 19 на 20 марта русскими было атаковано укрепление Ору (400 человек гарнизона) и с успехом взято после двухчасового боя. Русскими артиллеристами были сделаны первые выстрелы по городу (восьмифунтовыми полевыми орудиями).