В том же городе Аррасе и даже на той же улице с поэтическим названием «улица Венецианских Зеркал» (rue Mirroir-de-Venise)[37], в доме № 222, по соседству с домом адвоката Максимилиана Бартелеми Франсуа Робеспьера, проживал уважаемый и популярный у горожан хозяин булочной. Его звали Николя Франсуа Жозеф Видок. Вот у жены этого булочника Генриетты Франсуазы Жозефы, урождённой Дион, спустя шестнадцать с лишним лет после рождения Максимилиана Робеспьера-младшего, тоже родился сын, второй сын, а вообще — пятый ребёнок в семье. Мальчика назвали Эжен Франсуа, Эжен Франсуа Видок. Ему предстояло обрести славу не меньшую, чем у его соседа. Правда, известность Видока носила иной характер.
С раннего детства юный Франсуа (обычно его называли по второму имени, имя Эжен в воспоминаниях он почти не упоминает) отличался ловкостью и физической силой. А в подростковом возрасте начал выказывать склонность к поведению, никак не свойственному молодым людям его сословия: «В восемь лет я был ужасом собак, кошек и соседних ребятишек; в тринадцать я довольно прилично владел рапирой». И ещё Эжен Франсуа Видок был довольно хорош собой, обладал бурным темпераментом и вовсе не мечтал становиться достойным преемником своего отца — профессия булочника и жизнь почтенного буржуа ничуть не привлекали его. Тем более что старший брат, Франсуа Жислен Жозеф Видок уже осваивал наследственную профессию, и Видок-отец вскоре махнул рукой на младшего сына; мать же, как это часто бывает, всячески баловала проказливого своего Франсуа, ставшего её любимцем. Мы не знаем, учился ли Эжен Франсуа Видок в том же коллеже Арраса, в котором ранее учились братья Робеспьеры (популярное и прогрессивное учебное заведение). Скорее всего, нет. Можно предположить, что юный Видок получил домашнее образование. Хотя, следует отметить, писал он грамотно и без ошибок, да и со счётом у него было всё в порядке — всё-таки отец готовил его к коммерческой карьере, пока надеялся на то, что Франсуа образумится.
Но нет, склонность к правонарушениям и даже преступлениям проявилась у Видока-младшего очень рано и активно — как следствие другого увлечения — азартных игр. Начал он с краж денег у собственного семейства, для погашения карточных долгов. Объектом криминального интереса четырнадцатилетнего шалопая стал ящик, в котором отец хранил деньги. Франсуа Жислен, старший, «правильный», брат в данном деле составил компанию младшему, за что и поплатился: когда хищение денег из семейного бюджета открылось, именно старший понёс суровое наказание — был отправлен в Лилль, за сорок километров от Арраса. В Лилле жил приятель Николя Видока, коллега и даже компаньон. Вот в услужение к лилльскому булочнику и был отправлен старший сын булочника аррасского. А Франуса никак не наказали. По-видимому, решили, что младший сын всего лишь поддался дурному влиянию старшего (на самом-то деле всё произошло с точностью до наоборот). Словом, на всякий случай, Николя Видок решил держать семейную казну под замком и в отсутствие главного злоумышленника. Отметим, что это был первый, но далеко не последний случай, когда открывшееся преступление, совершённое нашим героем, не повлекло наказания.
Пока же Видок-младший быстро изобрёл новый способ добычи денег из семейного ящика: изготовил ключ-отмычку, которым и пользовался время от времени. Отметим, кстати, пикантную деталь: отмычку изготовил приятель Видока, сын местного полицейского.
Но герой наш был молод и неопытен. Потому вскоре попался — отец застукал его на месте преступления и изъял ключ. Правда, служителям закона Николя Видок своего Франсуа не передал, решил дело по-семейному: выпорол непутёвого отпрыска.
Не будем рассказывать о дальнейших «шалостях» Видока, имевших, хотя и криминальный, но мелкий, домашний характер. Вскоре он перешёл к более серьёзным делам. Был у юного Видока, как у всякого начинающего преступника, свой уголовный ментор — человек по имени Пуаян. Впоследствии, в воспоминаниях Видок отзывается о нём без всякой симпатии, считая, что именно Пуаян подтолкнул его к кривой дорожке. Но тогда, в юности, он во всём слушал своего старшего товарища. Можно предположить, что ему даже лестным казалось внимание Пуаяна, уголовные подвиги которого были широко известны жителям Арраса. Именно с Пуаяном Видок прогуливал украденные дома деньги, через него сбывал семейное столовое серебро, с которого опытный Пуаян предварительно стачивал фамильные клейма.