Я же дополню это замечание следующим. В Барселоне мавров, в том числе и крещёных (а из каких ещё могли возникнуть испанские гранды мавританского происхождения?), найти трудновато: северная граница мавританского завоевания Пиренейского полуострова почти совпадает с южной границей провинции Каталония, центром которой является этот город. Да и фамилия «Липранди» ещё и сегодня встречается довольно часто, только она не мавританского, а еврейского происхождения[84].
Что, к слову сказать, больше соответствует и роду занятий предков И.П. Липранди: «мориски» (крещёные мавры) в Испании, в основном, занимались земледелием; промышленность, мануфактура, «буржуазные» ремёсла характерны были в большей степени именно для «конверсос» — крещёных евреев.
Происхождение предков русского офицера меня бы не заинтересовало, если бы не забавный факт, связанный с Пушкиным. Вспоминая о случайной встрече со старым другом и однокашником В. Кюхельбекером, осуждённым за участие в декабристском мятеже, поэт, в частности, пишет:
«Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошёл высокий, бледный и худой молодой человек с чёрной бородою, во фризовой шинели — с виду настоящий жид — я и принял его за жида, и неразлучные понятия жида и шпиона произвели во мне обыкновенное действие; я поворотился им спиною, думая, что он был потребован в Петербург для доносов или объяснений»[85].
Каково было бы ему узнать, что человек, к которому он искренне был привязан, о ком писал в письме к Ф.Ф. Вигелю в 1823 году «Где и что Липранди? Мне брюхом хочется видеть его…»[86] — и кого сделал прототипом едва ли не самого романтичного своего героя, благополучно сочетал в себе именно эти два «понятия» — «жида» и «шпиона». О первом — о еврейском происхождении предков Ивана Липранди — я уже рассказал, теперь перейдем ко второй части — шпионской (или полицейской, тут уж кому какой термин понравится). А для этого обратимся ко времени завершения войны с Наполеоном, в которой Липранди принимал активное участие, будучи офицером русской армии. О его военных талантах говорит хотя бы то, что к моменту разгрома Наполеона 24-летний Липранди уже дослужился до звания подполковника. С 1815 по 1818 годы он служил в Париже в составе русского оккупационного корпуса. И здесь судьба (а вернее, непосредственное начальство в лице командующего корпусом генерала М.А. Воронцова) свела его с Видоком. Впоследствии Липранди так рассказывал об этом эпизоде (в работе с длинным названием «Важность иметь положительные сведения о происходящем на правом берегу Дуная и о тайных кознях в княжествах; с указанием на единственные средства к достижению того, в полном объёме высшей тайной «заграничной полиции»»):
«В 1815 году, оставаясь при кавалерии кн. Воронцова во Франции, его светлость поручил мне наблюдение за существовавшим тогда во Франции обществом заговорщиков под названием «булавок», что поставило меня в сношение с французскими начальниками высшей тайной полиции в Арденнах и Шампани; составленная мною секретная статистика этих мест, представленная в 1818 г. князю, свидетельствует о сказанном мною»[87].
Несмотря на общее «французские начальники высшей тайной полиции», видимо, именно тогда познакомился подполковник Липранди с главой «Сюртэ Насьональ» Видоком. Что касается «общества булавок», то, очевидно, он имел в виду общество «Чёрной булавки», о котором вскользь говорит Виктор Гюго в романе «Отверженные». Это общество действительно существовало, Причём заговор, который его члены пытались составить, имел место в 1817 году — как раз во время пребывания Липранди в Париже. Члены «Чёрной булавки» были сторонниками Орлеанской ветви, то есть, будущего «короля-гражданина» Луи-Филиппа, стоявшего в оппозиции к царствующему тогда Людовику XVIII. Заговор, судя по дошедшей до нас информации, был несерьёзным.
Другой и более веской причиной знакомства Липранди с Видоком стала не борьба с заговорщиками, а организация военной полиции в рамках оккупационного корпуса — впервые в русской армии. Это дело было поручено подполковнику Липранди тем же генералом Воронцовым. Имелась ли связь между русским офицером и княгиней Багратион, в это же время жившей в Париже и державшей салон, в котором бывали все знаменитости, мы не знаем. Но исключать это нельзя, возможно, именно в салоне «Прекрасного голого ангела» Липранди познакомился с Видоком, и знаменитый сыщик стал вхож в дом Липранди в Париже. Именно здесь встретил его известный русский мемуарист Ф.Ф. Вигель, оставивший нам портрет этого незаурядного человека:
84
См.: Jewish Genealogy in Argentina. The Online Center of Jewish Genealogy in Argentina: http://www.jewishgenealogy.com.ar/guia1950/ancestors-phone-357.html.
85
Пушкин А.С. Встреча с Кюхельбекером // Пушкин А.С. Полное собр. соч. в 17 тт. Т. 12. М.: АН СССР, 1949. С. 307.
86
Эйдельман Н.Я. Из потаённой истории России XVIII–XIX веков. М.: Высшая школа, 1993. С. 432.
87
Садиков П. И.П. Липранди в Бессарабии 1820-х годов: (По новым материалам) // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. [Вып.] 6. С. 266–295.