Скорее всего, инспектор Филд послал Поллаки не для того, чтобы раскрыть преступление, а для того, чтобы не дать совершиться новому преступлению: обвинению Джонатана Уичера в продажности, а Сэмюэла Кента — в причастности к убийству собственного сына.
Поллаки с этой задачей справился. Сондерс через несколько дней вообще прекратил судебное следствие и закрыл процесс. Газеты заговорили об окровавленной сорочке и оставили в покое Джонатана Уичера.
Таким было первое появление на публике Игнациуса Пола Поллаки. Согласитесь, достаточно эффектное. Наверное, добиться снятия обвинений в продажности с тогдашнего полицейского детектива было никак не легче, чем раскрыть убийство. А возможно, и гораздо труднее — ибо коррупция продолжала пронизывать правоохранительную систему, словно перейдя по наследству от «бегунов с Боу-стрит» к детективам Скотланд-Ярда.
Я хочу обратить внимание читателей на то, что Поллаки одержал победу именно в словесном поединке с обвинителем. Он не представил суду каких-либо доказательств невиновности своего коллеги Уичера. Он не вызвал свидетелей, которые под присягой подтвердили бы нелепость подозрений Сондерса. Нет, он просто задавал вопросы. На вопросы эти безотказно били в цель — раскрывали уязвимость позиции бредфордского адвоката. Вот об этой-то беспощадной, и в то же время, достаточно формальной логике я и говорил, имея в виду метод «пильпуль».
Но что же Джонатан Уичер? В 1864 году он, уже добровольно, ушёл в отставку и занялся частным сыском. А через год после этого (и через пять лет после того скандального расследования) случилось непредвиденное (для гонителей и начальников Джонатана Уичера).
В полицейский суд Троубриджа явился преподобный Артур Дуглас Вагнер.
Он руководил брайтонским платным пансионом Святой Марии (как пишет Кейт Соммерскейл[112], самым близким аналогом женского монастыря в англиканской Британии). Встретившись с судьёй, преподобный Артур Д. Вагнер сообщил, что пришёл по просьбе одной из пансионерок — Констанс Кент, которая поселилась в пансионе вскоре после ужасных событий в доме её отца. Глава пансиона сказал: Констанс попросила его передать судье, что она готова признать свою вину в убийстве брата — четырёхлетнего Сэвилла Кента.
Слова священника Вагнера поразили судью, а затем и всех тех, кто слышал об убийстве на Роуд-Хилл. Констанс Кент призналась в преступлении на исповеди, однако преподобный Вагнер подчеркнул, что не нарушает тайну исповеди, поскольку говорит то, что подопечная сказала ему в присутствии третьих лиц. Состоялись новые судебные слушания, и на них Констанс Кент чистосердечно рассказала о содеянном. В мае 1865 года Констанс Кент была приговорена к смертной казни через повешение. Однако уже в июле того же года королева Виктория помиловала её — это соответствовало настроению в обществе. При этом следует отметить, что она не дала никаких объяснений своему чудовищному поступку, но упорно отрицала утверждения, будто она руководствовалась ревностью к мачехе и местью. По сей день нет единого мнения о том, что же двигало юной девушкой — как нет единого мнения о том, действительно ли она убила своего брата. Несмотря на её признание.
Чтобы закончить историю с Джонатаном Уичером, чья личность, возможно, заинтересовала читателей, коротко расскажу о том, как он окончательно восстановил свою репутацию толкового и проницательного профессионала, занимаясь (в качестве частного сыщика) так называемым «делом лже-Тичборна».
В 1854 году в кораблекрушении погиб сэр Роджер Тичборн — баронет, наследник немалого состояния. Тело его не было найдено, что никого не удивило — всё-таки, останки погибших при кораблекрушении находятся далеко не всегда.
Единственным человеком, который не мог примириться с мыслью о его смерти, была его мать, вдовствующая леди Тичборн. Она утверждала, что сын её спасся, и весьма энергично занималась поисками. И вот однажды, через двенадцать лет после крушения, в самом конце 1866 года, в Лондоне объявился человек, назвавшийся сэром Роджером Тичборном. Оказывается, он не погиб в крушении, а чудом спасся, оказался в Чили, затем перебрался в Австралию, где жил в Новом Южном Уэльсе под именем Томаса Кастро. Так бы и жил, вполне довольный новой жизнью, если бы не попала ему в руки однажды газета с объявлением о его розыске. Объявление поместила леди Тичборн. Тогда Томас Кастро решил вернуться к прежней жизни и в тёплые материнские объятья.
112
См. Кейт Саммерскейл. Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл. М.: АСТ, 2010.