– У меня всё наладилось с Божьей помощью. Что ты мне сейчас посоветуешь? – спросил я его, улыбаясь. Старик же, посмотрев мне в глаза, тихо сказал:
– Табличку ту не снимай с двери. И помни, ничто не вечно под луной! – взгляд его вновь устремился куда-то вдаль, словно он из глубины веков ожидал появления самого царя Соломона, чтобы передать ему свое сияющее на солнце потертое кольцо, которое делает грустных людей весёлыми, а весёлых – грустными своей мудрой надписью «Всё проходит. И это тоже пройдет»…
Зодчий смотрел в спину уходившему Леонардо, а сам, вздохнув, подумал: «Вот так всегда – я утешаю людей словами, которые порой самому хотелось бы услышать».
* * * * * * *
В праздник Благовещения, 25 марта, во Флоренцию, или Фьоренцу, как ее тогда называли, что означало «цветущую», на двух лошадях верхом въехали два всадника – человек средних лет и молодой. Первым был нотариус Флорентийской Республики сэр Пьеро, рядом ехал его сын, четырнадцатилетний красавец Леонардо, перед глазами которого стоял прощальный взгляд заботливого дяди Франческо, стоявшего у дверей отчего дома.
Леонардо с первых же минут своего пребывания в новом, очаровавшем его своим видом городе, стал жадно вдыхать его воздух, насквозь пропитавший его улицы и архитектурные шедевры. Да, это был не тот маленький Винчи с двумя достопримечательностями – замком герцогов Гуиди, контролировавших Тоскану в 12 веке, и церковью Санта-Кроче в центре городка, что соревновалась в высоте и великолепии с древним замком. Здесь, во Фьоренце, все завораживало его взгляд – Домский собор, колокольня Джотто, капелла Пацци, дворец Медичи, дворец Ручеллаи, дворец Питти – у молодого Леонардо кружилась голова от этих чудес зодчества и архитектуры.
Здесь жили и создавали свои бессмертные творения Донателло, Брунеллески, Учелло и Альберти! В городских мастерских ни на минуту не смолкал шум наковален и не прекращалась работа гончарных станков. Здесь трудились строители и вольные мастера, ремесленники и торговцы, аптекари и адвокаты, купцы и парфюмеры. Фьоренца не управлялась тиранами, как многие соседние города Италии. Щедрая благотворительность, изменившая облик города, исходила от банкиров и торговцев. Городом управлял клан Медичи, известнейших банкиров, взявших из старой легенды герб для своего рода – шесть шаров на щите, что символизировало капли крови великана, когда-то давно терроризировавшего город, и впоследствии истребленного прародителем рода Медичи.
Сейчас, когда Леонардо прибыл сюда, во главе города стоял один из самых ярких представителем семейства Медичи – Козимо Старший, ставший в 30 лет главой банковского дома Медичи, а к 40 годам получивший в наследство огромное состояние в 180 тысяч флоринов, а также шерстопрядильные фабрики и монополию на добычу незаменимых в текстильной промышленности дубильных квасцов. Для своего времени Козимо получил блестящее образование. Он учился латыни у гуманиста Роберто Росси, под руководством которого основательно изучил классиков и проникся к ним большим уважением.
Будучи практиком, Козимо понимал, что в жизни человек, вооруженный наукой, стоит десятка обыкновенных. Всю жизнь он соблюдал завет своего отца, Джованни Медичи: «Никогда не давай прямых советов, выражай свои взгляды с осторожностью, никогда не проявляй гордости, избегай судебных тяжб и политических споров и всегда оставайся в тени». Став во главе города, Козимо оставался простым гражданином, не приняв никакого титула и не изменяя республиканских форм. От тирании, вымогательств и насилий Козимо был почти совершенно свободен и пользовался своей властью для устранения внутренних смут и для налаживания сложных отношений с Миланом, Венецией и Неаполем.
Все в городе очень хорошо знали своего правителя – маленького, скромно одетого, болезненного на вид человека, который охотно развязывал кошелек для нуждающегося простого люда, был очень сдержан, никогда не говорил дурно об отсутствующих, не любил, когда при нем злословили о других, всегда имел наготове острое слово, ни при каких обстоятельствах не терял головы и одинаково ловко и хорошо ухаживал за своим фруктовым садом на вилле Кареджи и заправлял делами своего банка, раскинувшегося по всей Европе. А его правительство заботилось о расширении торговли, промышленности и банковских оборотов своих граждан. Став самым богатым человеком Европы и имея в должниках королей Англии, Франции, самого Папу Римского и целое государство Венецию, Козимо употреблял огромные средства, приобретенные обширными и удачными коммерческими операциями, на благо народа: за раздачу хлеба в голодный год его называли «Отцом Отечества».