Она была слишком опасна.
И не только из-за своей смертоносной родословной, из-за которой ей время от времени сносило крышу, но ещё потому что... Впрочем, не время о таком думать, — Фан Линь заметил на горизонте ледяной гроб, выбросил лишнее из головы и слегка ускорился. Фан Минюэ заметила его волнение и как будто ещё сильнее разозлилась. Она проследовала за мужчиной, а тот уже наклонился перед гробом и смотрел на девушку внутри. Сразу же Фан Линь заметил её окровавленные ноготок. Мужчина нахмурился и серьёзно спросил Фан Минюэ:
— Что случилось?
Девушка недовольно покосилась на него и ответила:
— Ты.
Фан Линь опешил.
— Это твоя вина.
...
100. Самая Сокровенная Тайна....
На небесной черноте во всю уже сверкали звёзды и бельмом висела планета, когда Фан Линь вернулся в своё поместье. Он вошёл во дворик, прошёл пять метров, развернулся, прошёлся назад и закрыл за собой ворота: мужчина давил на них руками, пока они не вздрогнули, сведённые вместе.
Потом он постоял пару секунд и вяло побрёл в помещение. Фан Линь забрался на деревянный паркет и в темноте комнатки добрался до кровати. Мужчина свалился на неё, не раздеваясь, и добрую минуту прижимал лицо в матрас, — могло даже показаться, что он так себя душит. Потом Фан Линь развернулся, уныло взглянул в потолок и подвинулся немного выше, — он уложил свою голову на нежные ножки усевшейся в одеяле у изголовья Цинь Жуа. При этом женщина не сказала ни слова, — она смотрела на него немного щуря свои светлые глазки и самую малость улыбаясь.
Прошло ещё некоторое время, и наконец мужчина заговорил:
- Скоро улетаем.
Цинь Жуа кивнула.
— Я идиот, — заявил мужчина.
Цинь Жуа кивнула...
— Помнишь ту штуку? Усилитель, как там его... Эта дрянь... В общем, ха... Древние Бессмертные привлекают Ци во время культивации. Логично, но я об этом вообще не подумал, — Фан Линь цокнул языком.
— А у этой мелкой Ци смерти, знаешь ли. Умно я поступил, когда принёс её сюда? — злобно улыбнулся мужчина.
Всё что он сказал было очевидным, об этом можно было догадаться, если бы он хоть немного подумал. Но мужчина то ли совсем отключил свой мозг, то ли каждый раз его занимали другие мысли, — какое оправдание ни ищи, факт остаётся фактом: он совершенно не заметил, что культивируя наносит вред Фан Хуа. Немного, самую малость, но если бы он был здесь не два дня, а два месяца, то в какой-то момент сердце девушки могло бы просто остановиться.
Оно и так висело на волоске.
Хвала небесам, что её сестра это заметила. И пуская Фан Линь тоже наверняка бы в какой-то момент обратил внимание на проблему, пуская шанс наихудшего развития событий был минимален, — его и не было вовсе, по сути, — всё это совершенно не мешало ему испытывать на сердце жгучий и болезненный стыд, который не могла заглушить даже ноющая пощёчина у него на щеке, которой мужчину наградила Фан Минюэ — он её заслужил.
Цинь Жуа протянула руку, и Фан Линь ожидал, что сейчас она дотронется до него своим нежным и прохладным пальчиком, — вместо этого женщина провела по его раздражённой щеке острым выкрашенным в жёлтое ноготком, — мужчина поморщился.
— Какой страшный шрам...
— Не особо, — ответил Фан Линь, и тоже провёл пальцем по красной метке. — Мне повезло я ещё жив.
...Ведь если бы Фан Минюэ ударила его действительно со всей силы, мужчины не то что не было бы теперь в живых, — от него бы и мокрого места не осталось; ныне единственная наследница клана Фан была на Шестом этапе Эманации, несмотря на свой скромный сорокапятилетний возраст. А благодаря родословной она входила в пятёрку самых талантливых воинов Звёздного Небосвода.
— Я не об этом, — нежным голосом заметила Цинь Жуа. Фан Линь немного удивился, и было собирался спросить, что именно женщина имела ввиду, как вдруг она лукаво улыбнулась:
— Почти.
Служанка взяла локон длинных чёрных волос мужчина и стала заплетать косичку.
— Ты чуть не убил свою жену, и сразу убежал в кровать к другой женщине... За это тебя стоило прихлопнуть.
— Ха, — Фан Линь улыбнулся и немного покрутил головой, которая лежала на коленях девушки:
— Что поделать... Я ублюдок и кабель.
— Я знаю... — ответила такой-же, очень яркой улыбкой Цинь Жуа.
— И тебе не стыдно? — спросила она наигранным голосом.
— Не особо; ей всё равно, — ответил Фан Линь. Вообще мужчине на самом деле было очень неловко, когда Фан Хуа с ним об этом говорила, — так-то она сказала, что ей совершенно всё равно, сколько у него будет наложниц, но потом мужчина сам себе снизил рамки и обещал, что правило это будет действовать только до их свадьбы, что он только до этого момента мог ходить налево, а потом Фан Линь становился Её и только её, всецело. В итоге Фан Хуа всё равно выторговала у его совести хотя бы одну наложницу... Но это уже совершенно другая история. Всё же главное было не в этом. Главное условие, которое девушка поставила тогда юноше, было в том, чтобы по-настоящему он любил только её и никого больше. Всё остальное ей было совершенно неважно.
Вспоминая теперь об этом, Фан Линь ощущал неприятное покалывание на сердце — прошло почти тридцать лет. За это время он уже смирился, что нарушил своё обещание, и девушка если когда и проснётся, он не доживёт до этого дня. В чём-то так ему было даже легче, ведь спустя все эти годы он забыл даже её голос, — временами он просыпался по ночам и силой заставлял себя вспоминать цвет её глаз, до мельчайшего оттенка. У мужчины было чувство долго перед девушкой, но любовь... Кто её знает...
— Ха, — выдохнул Фан Линь. Меж тем Цинь Жуа приподняла собственноручно заплетённую маленькую косичку его волос и покачала её у него над лицом.
— Неплохо, — сказал Фан Линь. — Займись как-нибудь ребёнком, а то она постоянно взъерошенная.
— Волосы юной госпожи очень своевольны. Хотя когда прямые, они очень даже милые. К сожалению у неё аллергия на лак для волос, и она так сильно чихает, что они сами собой снова становятся волнистыми.
— Бывает... Ну да хватит уже про других женщин, — вдруг усмехнулся Фан Линь и вытянул свои руки назад, хватая Цинь Жуа за голую спинку.
— Сейчас я только твой...
— Ох... — протянула женщина и вдруг улыбнулась:
— Так значит ты уже видишь в юной госпоже женщину?..
— А.. — Фан Лишь сразу же опешил и разинул рот. Он собирался объясниться, что это была оговорка, и он разумеется не имел ничего такого ввиду, но Цинь Жуа уже изящно укользнула из его хвата. Она сошла с кровати, окутавшись в одеяло, которое прикрывало её спину и всё тело кроме головы, немного спадая на ноги, как подол.
— Она очень обрадуется, когда об этом узнает... — лукаво сказала женщина и вышла из комнаты. Фан Линь остался на кровати без одеяла совершенно один. Мужчина цокнул языком и снова улёгся головой на голый матрас, — всё ещё немного тёплый телесной теплотой, но далеко не такой нежный, как женские ножки... Однако сама кровать была просторная, мужчина уже не был настолько взволнован, — приятный разговор успокоил его нервы, и заснул Фан Линь довольно быстро...
На следующий день, ранним утром, мужчина снова вернулся на поле подсолнухов, но уже не один — за ним шла чёрненькая девочка в шортиках и розовой майке, которая совсем вымокла от пота. Они прошли по уже знакомой тропинке и вышли на открытое пространство. Мая удивилась придавленным подсолнухам, Фан Линь покачал головой. Вчера он не понял, что это такое, ибо был слишком взволнован, но сегодня мужчину сразу же узнал в окружающей разрухе руку Фан Минюэ — он покачал головой. За последние годы девушка научилась сдерживать свои приступы, но эмоциональное потрясение всё равно могло вывести её из себя... Впрочем, это не имело ни малейшего значения. Всё равно они уже сегодня покидают эту планету.
Фан Линь прошёлся вперёд и остановился у ледяного гроба. Мая проследовал за ним, но не слишком близко, оставаясь от могилы на почтительном расстоянии...
— Ближе, — махнул ей мужчина.