Женщина выглядела строгой, но при этом очень молодой. Её руки были в белых перчатках, которые казались мутными на фоне ещё более светлой кожи.
Когда женщина только вошла в прихожую, она немедленно встала на месте и настороженно осмотрелась. Её чёрные глаза остановились на Мае, после чего женщина добрые двадцать секунд сверлила девушку взглядом, так что та засмущалась и первая подняла голос:
— З-здравствуйте, тётя Инь...
Тут женщина встрепенулась, словно кошка, которой наступили на хвост — глазки её забегали — и она немедленно поклонилась и произнесла, едва не срываясь на крик:
— Рада видеть вас, юная госпожа! П-просите, что не представилась сразу. С вами всё в порядке, что вы дума... В смысле, я надеюсь вы сможете мне рассказать всё, что... Приветствую, юная госпожа! — и снова взволнованная женщина отвесила поклон, настолько быстрый, что её волосы махнули вверх-вниз словно тряпочка на ветру.
Фан Линь поморгал, покосился на Цинь Жуа, в улыбке которой появились нотки какого-то нервного тика, и немного удивился... А потом тётя Инь повернулась к своей дочке, замялась и спросила:
— Жуа... А ты как? Т-ты хорошо питаешься?..
— Со мной всё в порядке, матушка, — ответила Цинь Жуа, а потом нежнейшим голосом добавила:
— Не волнуйся, без тебя мне было удивительно хорошо.
— Ах... Я... Это, это хорошо... — кивнула явно смущённая женщина и повесила голову. Фан Линю на мгновение стало её немного жаль, — она напоминала странного, неловкого... И немного тупенького зверька.
И как только мужчина об этом подумал, женщина посмотрела прямо на него. Сразу же его глазки нахмурились, и она сказала:
— Вы, я так полагаю, господин Фан Линь?
— Он самый.
— Вы... Являетесь Мастером Юной Госпожи.
— Вроде да.
— В таком случае у меня для вас послание от его Высокопревосходительства верховного старейшины клана Тан, Тан...
— Матушка... — вдруг прервала речь женщины Цинь Жуа.
— Ах, что такое? — удивилась та. — Жуа, я же всё правильно делаю...
— Матушка... — снова повторила Цинь Жуа уже с некоторым раздражением, как будто в её голоса скрежетали бутылки.
— Давайте обсудим всё это за ужином.
Тут женщина нахмурилась:
— Но я не голодна...
— Матушка. . .
— Как скажешь! — вдруг закивала женщина и резко прошлась вперёд, лишь для того, чтобы застыть посреди коридора:
— А где у вас столовая?
— ...
— ...
— ...
...
Столовая нашлась. Как и кухня. Прямо сейчас там жарился омлет с ветчиной. Хань Ин, — именно так звали женщину, — сразу же вызвалась помочь своей дочери с готовкой, на что получила резкий и грубый отказ.
После него женщина печально уселась за мраморный столик. Она выглядела как обиженный ребёнок. Фан Линь посмотрел на неё, а потом проводил Цинь Жуа взглядом в кухню. Впервые мужчина видел её настолько одновременно скованной и открытой в своих в общем-то недобрых чувствах.
Затем проследовала очень напряжённая минута, когда троица из мужчины, служанки и Маи сидели за столом в полной тишине; наконец подали обед. Фан Линь и Мая взялись за палочки — Цинь Жуа была не большой любительницей обыкновенной пищи, — на стадии Дао Сердца можно было не есть вовсе, и женщина разве что иногда пробовала, без особого интереса, деликатесы. Правда, во время их общих трапез она брала себе что-нибудь, просто для поддержания атмосферы за столом — сейчас, однако, у женщины совсем не было аппетита. Её тарелка была голой.
Перед Хань Ин тоже была небольшая порция, но женщина смотрела на неё немного неуверенно.
— Ешь, — хмуро сказала ей Цинь Жуа, и лишь тогда она тоже приступила к трапезе.
Затем служанка, обыкновенно разговорчивая во время обеда, прикрыла глаза и положила руки на стол.
Когда траурная по своему настрою трапеза закончилась, она и все остальные отложили тарелки, и снова повисло молчание, — и опять служанке пришлось взять дело в свои руки:
— Так что хотели сказать его Высокопревосходительство верховный старейшина?
— Ах, да... — кивнула Хань Ин и посмотрела на Маю. Юная девушка сразу же напряглась.
— Во-первых, господин Тан Лунь хотел передать, что даёт своё разрешение, чтобы его внучка, юная госпожа Тан Мэй, стала ученицей господина Фан Линя...
Мая взволнованно кивнула.
— Но... — продолжала женщина, немного монотонно, словно выговаривая заученную речь:
— При этом он поставил одно условия... Он согласен позволить ученичество, но только если через полгода юная госпожа Мэй сможет одолеть в поединке своего двоюродного племянника, юного господина Тан Чжаня...
— Тан Чжаня?.. — хмуро переспросила Цинь Жуа.
— Юного господина Тан Чжа...
— Я знаю.
— ...
Хань Ин неловко опустила голову.
— Я согласна, — вдруг сказала Мая. Женщина посмотрела на неё с некоторым удивлением, а Фан Линь криво улыбнулась.
— В таком случае, юная госпожа... — продолжала Хань Инь. — Мне нужно проинформировать вас, что ныне юный господин Тан Чжань находится на пятом этапе стадии Дао Сердца... Он культивирует вот уже три года и обладает великим талантом...
Мая снова кивнула, но потом быстро вздохнула...
— И... — снова заговорила Хань Ин. — До поединка вы можете использовать любые ресурсы клана Тан, кроме ресурсов, полагающихся старейшинам, Третьего ранга... Так же в любом отделении клана вы можете потребовать любые возможные средства...
Фан Линь хмыкнул — похоже Тан Луню было неприятно, что его внучка росла за счёт клана Фан. Отсюда и такая щедрость.
— И ещё... По просьбе старейшины вам, как одной из важнейших... То есть единственной наследнице клана я обязана передать... Вот... — женщина вдруг достала небольшую деревянную табличку, примерно три сантиметра шириной и в пять длинной. На ней был вырезан иероглиф — Будда.
Фан Линь вскинул бровь, когда увидел эту штучку.
— Юная госпожа, вы, вместе с остальным юным поколением клана, приглашены на открытие Долины Тысячи Будд...
141. Я её не очень люблю...
— Долина Тысячи Будд...
Долины Тысячи Будд была довольно известным, даже легендарным местом.
Это была протяжённая песчаная пустошь, на которой, на расстоянии ровно пятидесяти метров друг от друга, находились огромные статуи Будд, которые тем или иным образом показывали путь к великому Дао. Многие великие Мастера в своё время именно благодаря наставлениям каменных титанов нашли своё Дао, сковали Сердце и обрели силу Эманации. Для любого воина увидеть такую статую и помедитировать над нею было сродни обретению ценнейшего сокровища. За шанс хоть на мгновение узреть каменного Будду тысячи культиваторов готовы были отдать все свои богатства.
Однако попасть в долину было непросто.
Она располагалась на поверхности пустынной планеты и была покрыта особой формацией, чем-то похожей на ту, которая скрывала древнюю столицу. Только если тот заслон был совершенно непреступным, то вот в долину дорога время от времени открывалась. Раз в несколько сотен лет. И только для очень ограниченного круга людей.
Происходило это следующим образом: чтобы попасть в долину нужен был особый значок, или ключ — признание Великого Будды. Всего их было тысяча с чем-то штук на весь Звёздный Небосвод. Использовать значок мог лишь один определённый человек и лишь на определённое время — затем нужно было немедленно покинуть долину и выкинуть его.
Да, именно что выкинуть. Всё дело в том, что для использования значку нужна была энергия, — и заряжался он силой кармы. Более того, каждый значок был как-то привязан к силе кармы, а потому в какой-то момент они сами по себе, волею Великого Дао, покидали своих владельцев и пускались в путешествие, из рук в руки, по всему Звёздному Небосводу.
Разумеется, какой-нибудь Звёздный Владыка мог удержать значок при себе, — но тогда было очень маловероятно, что тот сможет пропитаться кармой. А без этого ключ станет бесполезным и не сможет в следующий раз открыть путь в долину.