— Дедушка, ты уходишь?.. — проскрипела она.
— Ну да…
Императрица быстро помотала головой.
— Я буду навещать.
— Три раза в день? — быстро спросила она.
— Ну, немного реже.
— Тогда не хочу сюда.
— Но тебе же здесь нравилось.
— Уже нет!
— …Здесь у тебя будет много новых ледяных друзей… И силы сдерживать не придётся? Разве тебе этого не хочется.
— Нет!
— Хватит паясничать, — вдруг раздался ледяной голос, и Императрица Старшая сложила руки.
Маленькая императрица испугалась, потом виновата замялась.
— Хм. Когда ты станешь Богиней Гу, тогда сможешь оставить наследницу и будешь свободна, — сухо, как сухой лёд, сказала императрица.
— Правда!? — обрадовалась своим высоким голосочком младшая императрица.
Старшая закрыла глаза, по всей видимости не считая, что данный вопрос стоит того, чтобы на него отвечали.
— Тогда я буду культивировать быстро-быстро! — сказала маленькая императрица, быстро уселась на землю и закрыла глаза. В ту же секунду повеяло холодом.
Фан Линь выдохнул, снова попрощался, а затем устремился в звёздную высь.
Когда он покинул пределы огромной ледяной планеты, Императрица Старшая, которая всё это время хранила молчание, вдруг заговорила:
— Почему ты не сказал, что собираешься навещать её два раза в день?
— Хочет подготовить сюрприз.
— Хм.
— Думаешь, она обрадуется?
Императрица промолчала.
Некоторые вопросы не стоят того, чтобы на них отвечали.
…
…
…
Мир Мёртвых.
Верхний уровень.
Как странно, думала Сяо, когда сидела на вершине огромного чёрного купола и разглядывала пространный город. Она никогда не видела его таким… Оживлённым. Если это слово вообще применимо, поправляет она себя.
Затем снова поправляет: применимо.
Первое время, когда они только вернулись в свой родной мир, у них не было цели. Некоторые, понимая, что Мастера больше нет, просто зависли на месте; другие слонялись без дела, смотрели в пустоту; ей тоже было немного скучно. Не то чтобы она была суетливая, просто… Как-то это странно, когда у тебя нет миссии.
Она уже думала снова вернуться в Мир Людей, когда к ней постучали. Причём по этому стуку — быстрому и бойкому, но при этом очень характерно уныло, Сяо сразу догадалась, кто именно пришёл навестить.
Она вздохнула.
И как эту дура выжить…
— Привет, девяносто девятая, — механическим голосом сказала Сяо, открывая дверь.
— Приветик! — ответила ей девочка. — Сяо!
Сяо передёрнуло.
С тех пор как девяносто девятая случайно услышала её «имя», она её только так и называла.
— Сяо, — сказала она. — У меня к тебе важное дело.
— Какое?
— Я хотела спросить, что… Ах, что это у тебя? — вдруг встрепенулась девяносто девятая, просеменила (без разрешения) в комнату и посмотрела на маленький розовый цветок в горшочке, который стояли у Сяо на балконе.
— Цветок, — несколько деревянно ответила девушка.
Когда она выживала в Мире Людей, ей вручили горшочек с цветком в качестве прощального подарка после продолжительного проживания в одном отеле. Сяо долгое время не знала, что с ним делать, в итоге просто разместила его у себя на балконе.
— Какой красивой! — прощебетала девяносто девятая.
— Можешь забрать, если хочешь, — быстро заявила Сяо.
— Правда? Нет, я не могу! Ох, а он такой единственный в мире живых? Или есть ещё другие?..
Сяо рассказала.
И теперь, сидя на вершине огромного купола, она наблюдает, как весь город постепенно обрастает мириадами всевозможных цветов… У девяносто девятой была поистине страшной силы харизма. Всего за неделю она превратилась цветочек в… как это называлось в мире живых… Тренд, и теперь все обитатели мира мёртвых продавали свои ценнейшие накопления, чтобы покупать растения, за которые живые задирали стократную цену.
Сестра Сяо была этим чрезвычайно недовольно и некоторое время даже хотела запретить торговлю цветами, но… Сяо только покачал головой и сказала, что делать этого не нужно.
Им нравится, думала она, наблюдая за тем, как чёрный город постепенно приобретает краски, так что… Почему бы нет?..
…
…
…
Небо.
Солнце.
Зелёный луг.
Фан Линь наклонился, посадил семечко в приготовленную землю… Полил из нефритовой леечки.
Когда он приподнялся, за его спиной уже стоял белобородый старик в длинной белой мантии.
Фан Линь посмотрел на него и спросил:
— Оно вырастит.
— Наверное.
— Не такой ответ ожидаешь от пророка.
— Хо… — усмехнулся старик Лань. — Я не больший пророк, нежели человек, который говорит, что завтра взойдёт солнце. Просто если живёшь достаточное долгое время, начинаешь видеть в мире, — старик посмотрел на траву, которая шелестела на ветру, — определённые закономерности.
Фан Линь кивнул.
— Я вовсе не кукловод, — продолжал старик, — но просто старый, старый человек, который даже и теперь не хочет умирать. Собственно, именно поэтому я пришёл ответить на некоторые вопросы. Чтобы ты на меня не злился, — улыбнулся Лань.
— Вот как? — Фан Линь сунул руки в карманы.
— Именно так.
— В чём секрет Небесного Бессмертия?
— Ты и сам уже понял.
— Понял. С ней всё будет в порядке?
— Девочкой? Определённо. Обломки клинка Девяти Небес испытывают желание собраться воедино… Но если аватар обладает достаточно сильной волей, он вполне себе может ему сопротивляться.
— Это ты устроил Крах Девяти Небес?
— Относительно. Ты против
Фан Линь пожал плечами.
Затем подождал ещё некоторое время и спросил:
— Куда делся Основатель?
— Звёздного Дао? Ушёл. Исправился. Вернулся туда, откуда прибыл.
— Откуда прибыл?
— Мне всегда казалось, что у него несколько странное имя… Как будто чужестранное… Джозеф.
Фан Линь медленно кивнул, взял паузу и наконец спросил:
— Что спрятано за небосводом?
На лице Бессмертного императора Ву Шаня появилась яркая улыбка:
— Не имею ни малейшего понятия.
…
…
…
Платье.
Туфельки.
Заколка.
Мая взволнованно металась из стороны в сторону, под умилённым взглядом своей служанки Цинь Жуа.
— Как… Как думаешь, мастер… То есть Фан Линь скоро вернётся?
— Не имею ни малейшего понятия, юная госпожа.
— Он сильно удивится, что мы так неожиданно…
— Определённо, юная госпожа. Ведь он бегает от вас целую неделю.
— Не бегает. То есть, у него дела… Ему нужно было снять формацию с древней столицы, и ещё посадить Линь Синь, и ещё навестить мир мёртвых, и тот другое мир, где живёт сестра Ву Ху и Светлячка, и…
— Мужчины всегда так говорят.
— Но…
— Будьте решительны, госпожа…
— Ты… — Мая повернулся и посмотрела на свою служанку. — Ты издеваешься.
— Ох… Вы и правду повзрослели, если наконец это поняли, юная госпожа…
— Я… — Мая медленно присела и прошептала: — А если он откажет?
— Вы всегда можете попробовать ещё раз.
— Но…
— И ещё раз, и ещё раз… Мужчины совершенно бессильны перед женской настойчивостью.
— Но…
— Ах, а вот и вы, господин Линь!
Мая вздрогнула и немедленно вскочила на ноги. В эту же секунду дверь открылась, и в комнату зашёл Фан Линь… и остолбенел, когда увидел перед собой Маю. И не просто Маю, но Маю в длинном красном платье, ухоженную, припудренную, — по той единственной причине, что пудра скрывала безумный румянец на её щёчках, — в туфельках и заколкой в прекрасных чёрных волосах.
— Что… — хотел было спросить Фан Линь, но замер, когда Мая вдруг бросила на него решительный взгляд, упали на колени, вытянула руку с чёрным колечком и сказала:
— Женись на мне!
…
…
…
Холодное небо.
Поле с подсолнухами.
Ледяной гроб.
Чёрные ресницы вздрагивают, и девушка в белоснежном платье медленно открывает глаза…
Конец.