На первой лекции на данную тему для Американского института инженеров-электриков в Колумбийском университете (Columbia College) в мае 1891 года он демонстрировал пятисантиметровые искровые разряды с потенциалом около 100000 вольт, но, что еще важнее, показывал такие явления, как огненная электрическая стена, а также несколько новых осветительных приборов - электрических ламп, подобных которым мир еще не видел и о которых, даже в самых диких своих фантазиях, не мечтал ни один экспериментатор.
Лекция стала сенсацией в электротехнических кругах. Тесла уже был известен в этой области за свои поразительные откровения, сделанные в той же организации еще раньше, когда он описывал там свою многофазную систему переменного тока. Она представляла собой изумительное интеллектуальное достижение, впечатлявшее своим невероятным коммерческим потенциалом. Эксперименты с высокочастотными токами высоких напряжений, однако, представляли собой весьма эффектное зрелище: треск высоковольтных искр, вспышки высоковольтных стен электрического пламени; яркие лампы и трубки с электрическим огнем; удивительные физические эффекты с новыми токами - все это производило глубокое эмоциональное впечатление на пораженных зрителей.
Человек, которому за два года удалось сделать две разработки, открывавшие невиданные дотоле перспективы, должен был быть необыкновенным гением! Весть об этом новом достижении быстро облетела мир, и слава Теслы покоилась теперь на двойном основании.
Всемирная известность вызывала у него в этот раз чувство сожаления. Тесла был бы поистине небожителем, если бы не получал огромного удовлетворения от преклонения и лести, с какими теперь встречали его. А ведь всего лишь пять лет назад он голодный и без гроша в кармане бродил по нью-йоркским улицам, соперничая с толпами таких же голодных безработных, как и сам, за редкие рабочие места, где требовалась грубая рабочая сила, хотя голову его переполняли важнейшие изобретения, которые он страстно желал подарить миру. Но никто тогда не хотел слушать его, а теперь вся интеллектуальная элита страны смотрела на него как на гения, которому нет равных.
*
В 1891 году Тесла был яркой фигурой в Нью-Йорке. Высокий, темноволосый, красивый, статный человек, одевавшийся со вкусом и элегантным великолепием, говоривший на прекрасном английском, но привносивший с собой атмосферу европейской культуры, перед которой благоговели в то время, - он представлялся выдающейся личностью всем, кто встречался с ним. Но за его спокойными, скромными манерами и крайней застенчивостью, доходившей до чрезмерной стеснительности, скрывался гениальный ум, совершавший электрические чудеса, которые воспламеняли всеобщее воображение и превосходили понимание большей части людей. Кроме того, Тесла был молод, он не перешагнул еще свой тридцатипятилетний рубеж, имел недавно полученный миллион и был холост.
Холостяк с миллионом долларов, образованный и знаменитый, не мог не притягивать к себе внимания в Нью-Йорке в начале радостных девяностых годов девятнадцатого века. Многие мамаши, имевшие дочерей на выданье и мечтавшие устроить их судьбу, с надеждой поглядывали на столь завидную партию; общественные лидеры смотрели на него как на примечательное украшение своих гостиных и приемных; воротилы бизнеса видели в нем выгодное знакомство; а интеллектуалы того периода находили в его почти невероятных достижениях источник вдохновения.
За исключением приемов, Тесла всегда обедал в одиночестве и ни при каких обстоятельствах не стал бы обедать наедине с женщиной. С каким бы восторгом женщина ни говорила о нем и как бы ни старалась добиться его расположения, он с твердостью гранита сохранял к ней полное безразличие. В «Вальдорф Астории» и в «Дельмонико» для него всегда были зарезервированы одни и те же столики, стоявшие особняком, потому что, как только он входил в зал, то сразу же становился центром внимания, что ему совсем не нравилось.
Несмотря на дождем изливавшиеся на него восторги и лесть, у Теслы было лишь одно желание -продолжать свои лабораторные эксперименты, не отвлекаясь ни на что постороннее. Перед ним расстилалось безграничное царство непознанного, и его жег энтузиазм к работе столь же высокого потенциала, как и те высокие напряжения, которыми он занимался, а новые идеи приходили к нему с такой же частотой, что и его высокочастотные токи.
В его уме уже четко обозначились практические разработки в трех областях, которыми он хотел заняться: беспроводная передача энергии, которая превзошла бы его собственную многофазную систему, новый вид освещения и беспроволочная передача информации. И всем этим ему хотелось заниматься одновременно. То были не отдельные и обособленные предметы исследований, но взаимосвязанные области - ноты безграничной шкалы космических вибраций, олицетворяемых его любимыми переменными токами. Он не желал, как скрипач, выводить по одной ноте за раз, но предпочитал, подобно пианисту, нажимать сразу несколько клавиш, сплетая ноты в прекрасные аккорды. А если бы он мог занять место дирижера и одновременно руководить всеми инструментами, как в большом симфоническом оркестре, он был бы совершенно счастлив. Но инструментами в его оркестре были электрические аппараты, вибрировавшие в унисон с питающими их токами или со своим окружением. Желания его распространялись так далеко, что он просто не мог осуществить их, и поэтому умственное влечение заставляло его работать в таком темпе, которого ни один человек с обычными физическими способностями не выдержал бы без вреда для своего здоровья.