– Жокей должен быть лёгким, чтобы не мешать лошади, но дело не в этом: Ковров неважно видит.
– Что же тут хорошего? – поразилась она. – Ещё поскачет в паддок вместо финиша.
Пришлось опять успокаивать:
– Он вовсе не слепой; видите: он кое-что передал мальчишке. Это очки.
Но моя дама лишь сильнее разнервничалась:
– Зачем он снял очки?! Так ещё хуже…
– Вовсе нет: очки могут разбиться или запачкаться от земли, летящей из-под копыт впереди идущей лошади. Вы не волнуйтесь: он виртуоз своего дела.
Мне показалось, что Татьяна Юрьевна сильно переживает из-за необычности нашего жокея, но она решила последовать моему совету. Кроме того, ей очень хотелось испытать удачу в «серьёзной» комбинации:
– Давайте поставим «забор»! – заявила она.
– Какой «забор»?
– Ну: три лошади подряд…
– Ах, «стенку», – догадался я.
– Да, «стенку»: Итальянец, Маркитантка, Рубин. Два-четыре-семь.
– Нет, четвёрку нельзя, – я покачал головой. – Вон она подпрыгивает в паддоке. Сейчас вылетит вся в пене и на первом повороте сдохнет… То есть, выбьется из сил.
– Не хотите – пожалуйста: вон пятёрка тыкает в жокея любопытной мордой.
– Пятёрку можно, – согласился я. – Её зовут Нида.
– Мне нравится кличка, – задумчиво уронила Татьяна Юрьевна. – Знаете, в чём дело?
Я не знал. Только женщина знает, что творится у неё в голове.
– В прошлый раз вы ставили на лошадей сами!
– Так все делают.
– Но новичок-то – я! – она наслаждалась моей непонятливостью. – И ваши, и свои ставки я должна делать только сама! В этом и будет заключаться система.
Я знал, что игроки на скачках подвержены самым непредсказуемым суевериям, поэтому оригинальность метода меня не смутила. Иногда ставили на номера встретившихся за день конок, иногда – на количество конмальчиков в паддоке, были и такие оригиналы, которые специально ехали в Царское на поезде, чтобы затем поставить на номер железнодорожного билета.
Мы вновь подошли к кассам, хотя в этот раз вся забота лежала на хрупких дамских плечах. Я отвлёкся и услышал, что Тихон Борисович уговаривает Оленина поучаствовать в выставке, а затем и продать «Иуду».
«Интересно, зачем, – подумал я, – если «Иуда» приобретён три года назад?» Впрочем, мысли мои были сосредоточены на ставках: в этот раз мы сильно рисковали, покупая пятидесятирублёвые билеты. Хорошо, что Павла Сергеевича отвлёк разговор о картине, – его бы хватил кондратий от расточительности супруги.
Татьяна Юрьевна уже стояла у окошка, когда мне показалось, что можно её приободрить.
– Надеюсь, это будет счастливая осень!
Она повернулась ко мне:
– Что? Что вы сказали?..
– Счастливая осень, – сказал я погромче, оттого что рядом все одновременно говорили друг с другом.
– Вы уверены? – нахмурилась она.
Я и сам не слишком отчётливо слышал её слова:
– Конечно!
Она пожала плечами и отвернулась. Ко мне подошёл Лев Николаевич:
– Как вы ставите, дорогой Михаил?
– У нас одинар на Итальянца и «стенка»: два-пять-семь.
– По сколько, если не секрет?
Пришлось говорить тише, чтоб не услыхал суровый муж:
– По пятьдесят, но ни в коем разе не говорите Оленину.
– Согласен, – усмехнулся Измайлов. – Мне кажется, что вы выигрываете через раз. Я поставлю так же.
В конце концов, играть, как счастливчики (то есть, мы) – тоже система.
Наша компания возвращалась в ложу не с пустыми руками, – Лев Николаевич предложил купить в буфете напитки «для настроения». По-моему, это была прекрасная идея. Стоит отметить, что на гипподроме в буфете подавали закуски и напитки на любой кошелёк. Здесь водилась и «казённая» под бутерброд с селёдкой или с паштетом, а для людей побогаче – смирновка, французский коньяк или шампанское. У нас пользовались популярностью пирожки со стерляжьей печенью и ассорти из сыров.
Несколько раз провозглашался тост «За удачу!» и «За прекрасную Татьяну Юрьевну!» Оленин, кисловато улыбаясь, пытался объяснить беспечному Гарелину свою систему. Тот на мгновение прикрывал глаза, будто от усталости, но затем отпускал удивительно меткие замечания. Вообще, он мне понравился: с таким человеком не скучно провести свободный вечер. Хотя фантазийный вечер с Татьяной Юрьевной казался мне гораздо интереснее…
Кто-то крикнул: «Ведут!», и публика внимательно проследила, как участники пробежались пробным галопом несколько саженей; затем лошади отправились на старт. Мы с моей напарницей по выигрышам выпили по бокалу лёгкого брюта и взялись за наблюдательные приборы.