– Ох, Иван Сергеевич, – с досадой покачал головой мой друг. – Всё выболтал, не пожалел.
– Нет, не всё, – возразил вдруг галерист. – Так и не сказал, чем вы ещё занимаетесь. Не удивлюсь, если вы – крупный чин в жандармерии, и никому не скажу, – добавил он шёпотом.
– Нет, – усмехнулся Лев Николаевич, – политика меня не интересует.
– Тихон Борисович, – вступил я в разговор. – Вы упомянули, что однажды у вас были разногласия с Татьяной Юрьевной. (Измайлов одобрительно мне подмигнул).
– Ах, это… Я уговорил Оленина купить у меня «Иуду» Брюллова, и цену назначил хорошую, не грабительскую. А качество портрета – отменное: первый владелец держал его в тёмном углу; благодаря этому лак и краска замечательно сохранились. Так вот: Татьяна Юрьевна отчего-то невзлюбила картину и принялась отговаривать мужа: «Сюжет, – говорит, – ужасный. Иуда как живой смотрит». А я Павлу Сергеевичу говорю: «Вы за такие деньги нигде и никогда настоящего Брюллова не сыщете. Картина в одном экземпляре, ни одной копии по всему миру. Посмотрите: как живой смотрит». И – убедил. Теперь «Иуда» у них в прекрасном месте стоит – достаточно тёмном и прохладном. Наши разногласия-то – творческие. Если Татьяну Юрьевну оправдают по всем статьям, она выручит за подлинник Брюллова баснословные деньги. Если захочет.
После этих слов я не удержался и встал, чтобы подойти к гигантскому полукругу окна. Уже смеркалось, и видневшиеся напротив дома погружались в ночной аквамарин. Легко было догадаться, отчего галерея работала только в светлое время суток: электричество – недешёвое удовольствие.
– Роскошные у вас окна, – заметил я, обернувшись.
– Быть может, – Гарелин кисло улыбнулся в ответ. – Не люблю подходить близко, потому что боюсь высоты.
Его откровенность меня удивила:
– Помилуйте, второй этаж…
– В деревне, где я провёл детство, жил да был мастер на все руки – Пётр Красилов. Он, как Кулибин, – мог и церковь, и мост на века построить, карету перебирал в один день; а кончил нехорошо: бросился с построенной им же церкви и разбился. Оказалось, что сконструировал какие-то деревянные крылья с парусиной, и прыгнул, чтобы испытать. Был я тогда мальчишкой, а до сих пор помню его изломанное тело. С тех пор не люблю никакой высоты.
Отец мой – богатый купец – давно прикупил ту деревеньку, и любил Красилова за его мастерство. После смерти кормильца отец дал вдове денег, а сыновей пристроил к своему делу. Филипп – четвёртый сын, прислуживает мне с младых ногтей. Все стенды в галерее он сделал сам и провода электрические помогал прокладывать. Зеркальный потолок и входной звонок – тоже его рук дело. Я зову его Филипп Красивый(9*). Правда, похож? – балагур Гарелин не мог не острить.
Когда мы попрощались с хозяином галереи и вышли на улицу, Измайлов поразил меня своим озабоченным видом.
– Дорогой Михаил, – сказал он прежде, чем мы поймали извозчика, – мне срочно нужно лететь к Кудасову: надеюсь, что он ещё не ушёл со службы. Когда я вернусь – всё расскажу.
– Что случилось? – недоумевал я. – Давайте поедем вместе.
– Никак нет, – отрезал Лев Николаевич. – Вот-вот придёт писарь, а вам необходимо сегодня скопировать все записи Гремина.
Я душераздирающе вздохнул, понимая, что Измайлов прав, и мне остаётся только дожидаться его возвращения от Кудасова.
– «Идёмте, граф, нас ждут великие дела!»* – Измайлов шутливо перефразировал известную цитату. В XVIII-ом веке французский аристократ де Сен-Симон приказал своему слуге каждое утро будить его словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!». К сожалению, история посчитала великим делом графа только эти крылатые слова.
Рад видеть вас в Пантеоне** – Пантеон (греч.) – храм всех богов.
картина Вермеера*** – Ян Вермеер – нидерландский художник XVII века, мастер жанровой живописи. Самая известная картина – «Девушка с жемчужной серёжкой».
миниатюры Лотрека (4*) - Анри де Тулуз-Лотрек – художник-постимпрессионист. Часто рисовал балерин, танцовщиц шантана и проституток.
великолепный Прянишников (5*) – Илларион Михайлович Прянишников – русский живописец, мастер жанровой живописи, передвижник.
Константина Егоровича Маковского(6*) – Маковский К. Е. – русский модный мастер исторической живописи и портрета, передвижник.
шустовский коньяк(7*) – коньяк общества «Шустов и сыновья», производившийся на заводах Армении и Одессы. Качество шустовского коньяка признавалось даже во Франции.