Это был чрезвычайно уверенный в себе господин средних лет с аккуратно постриженными усами. Лев Николаевич в конце концов представился, и его визави ничего не оставалось, как сделать то же самое в ответ. Он сказал: «Чрезвычайно рад!» хрипловатым баском и крепко пожал руку нового приятеля своей ухоженной рукой. Однако всё складывалось не совсем легко: Пров Никитич наотрез отказался называть свою фамилию и упомянул, что работает руководителем департамента в банке, наименование которого тоже нельзя афишировать. Он отправляется с помощником в один из филиалов банка в Череповце.
Моего друга это нисколько не смутило, и он со всей русской прямотой предложил Прову Никитичу сейчас же отправиться в своё купе, где больше никого нет, и выпить за знакомство. Видя, что собеседник колеблется, Измайлов произнёс заветные слова:
– Кухарка положила мне в дорогу копчёные свиные рёбрышки с маринованной спаржей, а это прекрасная закуска к молодому «Sauvignon Blanc»** из Альто Адидже и «Jerez Amotillado»*** десятилетней выдержки из Эль Пуэрто де Санта Мария.
Глаза руководителя департамента округлились, и он воскликнул с дрожью в голосе:
– У вас есть настоящий десятилетний Амонтильядо?
– Именно так, – скромно ответил мой друг. – Мы могли бы позвать и вашего помощника…
– Канаткина?.. – рассмеялся Пров Никитич. – Пусть лучше портфель стережёт. Вы не поверите: у нас в банке был вечер для… всеобщий вечер с закусками и танцами. Я предложил Канаткину попробовать бокал с неплохой мадерой. Он выпил, энергично покивал головой и почмокал, и уверенно заявил: «Прекрасный херес!» О чём с ним можно говорить? Сейчас он вытащит жареную курицу, которую положила ему в дорогу заботливая жена, и преспокойно съест без меня, запивая не то портвейном, не то рейнвейном.
Измайлов улыбнулся шутке собеседника, после чего последний подошёл к окну своего купе, крикнул: «Встретил друга, иду в другой вагон, никуда не уходи!» и, ни минуты не переживая за помощника, отправился в гости, где его ждал настоящий Амонтильядо.
Прошло некоторое время, после чего Лев Николаевич решил, что настал нужный момент, и обратился к служащему банка:
– Простите великодушно, но я вижу в вас человека сведущего в своём деле, крепкого профессионала.
– Это верно, – тщательно выговаривая слова, подтвердил Пров Никитич.
– Дело в том, что я решил застраховать дом в Вологде. Может банк помочь мне в этом?..
Ответ последовал мгновенно:
– Конечно, нет. Банку это не интересно, – для таких вещей существуют страховые компании.
– Хорошо, зайдём с другой стороны: я застрахую имущество, но для выплаты страховки попрошу займ у вашего банка. Такое возможно?
– Уважаемый Лев Николаевич, – с добродушной усмешкой начал профессионал, – то, что вы говорите – нелепо. Вы можете под залог своего имущества получить займ у банка, а потом потратить деньги на страховку. Но где же здесь смысл?.. Получив некую сумму в банке, лучше вложить её в дело – отдавать-то придётся с процентами! А страховка – совсем другая песня: это защита от рисков. Скажем: после пожара в вашем доме страховая сумма поможет вам или восстановить свой дом, или купить другой.
Есть у вас свободные деньги – берите страховку (хоть этот совет вовсе не в моих интересах). Нет свободных денег – берите займ, проворачивайте капитал и зарабатывайте на новый дом и на страховку. Вот это – беспроигрышный вариант!
Получив эту важную, но совершенно бесплатную информацию, мой друг продолжил дегустировать вина с тонким ценителем хереса и мадеры. В полночь брегет Измайлова «нечаянно» зазвонил, и Пров Никитич решил что «пора и честь знать», тем более, что уже сказывалось благотворное воздействие Совиньона и Амонтильядо. Лев Николаевич помог руководителю департамента добраться до купе, где верный Канаткин, оказавшийся глуповатым, но старательным на вид молодым человеком, сторожил драгоценный портфель. Пров Никитич посетовал, что Измайлову нужно в Вологду, а не в Череповец, и пожаловался, что ему придётся весь остаток дороги (то бишь – ночь) терпеть общество Канаткина, ни бельмеса не смыслящего в хересе. На этой трогательной ноте они и расстались.