– Защита для защитника, – ядовито произнёс я, но от сердца немного отлегло.
Страсти схлынули, и настала пора примирения. Не любивший всякие склоки Хералд убедился, что мы ведём себя прилично, зашёл в гостиную и разлёгся на банкетке, на всякий случай не спуская с нас жёлтых глаз. Не обошлось и без фокусов Льва Николаевича: он принялся угощать Ильского… красным болгарским вином «Сира». Я спросил, когда это он успел найти в городе место, где можно купить именно этот сорт.
– Сегодня утром, – любезно улыбнулся Измайлов, – пока вы навещали свою сестру, я отправился в «Даму с камелиями» и выкупил все оставшиеся бутылки «Сира» у Чигринёвой.
– Вот вам и здравствуйте, – всё, что мог ответить ему я. Невзирая ни на какие условности, мой друг поехал в бордель, чтобы забрать понравившееся ему вино.
– Почему бы и нет? – пожал плечами герой. – Мадам ничего не понимает в винах, а я люблю вкусные напитки.
Посмотрев на довольную морду Хералда, похлопывающего хвостом по банкетке, я подумал, что будь он человеком, он поступил бы точно также, как Измайлов: пошёл бы к намеченной цели самым коротким путём.
Всё-таки в последнем перед процессом дне были и приятные моменты: я повидался с моей дорогой Лидинькой и стал полноправным участником защиты. Берегись, господин Штолле!
«Повести» Юлии Жадовской* – Юлия Жадовская – автор сентиментальной женской прозы. Сюжеты двух её повестей «Простой случай» и «В стороне от большого света» довольно схожи: это трагическая история любви бедного юноши и девушки-дворянки.
в Краковских Плантах** – Краковские Планты (краковские плантации) – живописный парк на окраине Старого Города в Кракове.
Юзеф Мехоффер. Парк Планты
достойную пера Анны Радклифф*** – Анна Радклифф – английская писательница, автор таких готических романов, как «Живой мертвец», «Замок, или Ночные привидения», «Пещера смерти в дремучем лесу».
Катастрофа
Конечно, это был необычный день, я бы даже сказал – выдающийся, однако утро не предвещало ничего ужасного. Ещё до завтрака я отправился на угол Миллионной и Мошкова переулка, чтобы привести себя в порядок. Очутившись на нашей улице впервые, Вы точно не пройдёте мимо цирюльни Пьера Дайена, потому что путь к ней укажет висящая на цепи вывеска – голова усатого господина в клубах мыльной пены. Войдя в небольшой зал с зеркалами на стенах, я с удовольствием убедился, что, кроме меня, клиентов больше нет. На звон колокольчика выбежал Пьер – чернявый болтун с тонкими усиками:
– Премного рады, Михаил Иванович, – немилосердно грассировал он, – премного. «Мороз и солнце – вы прелестны!» – попытался он продекламировать бедного Пушкина.
– Никакого мороза, дорогой Пьер, – я старался утихомирить его, препятствуя издевательству над наследием классика. – Сегодня у меня очень важный день, весьма ответственный…
– О! – воскликнул он, загоревшись вдохновением, и, создавая атмосферу значительности вокруг моей персоны, ровно минуту молча взбивал пену в тазике à la шлем Дон Кихота.
Цирюльня Пьера Дайена
Затем, не в силах молчать, Пьер сделал страдальческое лицо и начал выбалтывать какие-то новости и сплетни, под аккомпанемент которых можно было подремать или подумать, готовясь к битве за честное имя Татьяны Юрьевны. В зеркало я увидел стоящую у витрины цирюльни милую барышню, и стал за ней наблюдать. Было видно, как она волнуется: скорее всего, ждёт кого-то. Отца, жениха, брата?.. Изогнутые выразительные брови, красивые тёмные глаза, маленькая кисть в белой перчатке крепко сжимает ручку парасольки** – бесполезной преграды от скупого петербургского солнца. Девушка тревожно озирается, хмурит бровки, но вот – она кого-то замечает, и по её лицу пробегает улыбка облегчения. Какая славная картинка!..
Внезапно в безмятежном журчании речи Дайена прозвучала тревога, и я невольно прислушался:
– …А вдруг эта какая-то совершенно невиноватая дама пойдёт на эшафот, на гильотину, как это было у нас во Франции во время гадкой революции!..
– В России нет гильотины, Пьер, – машинально заметил я. – О ком ты говоришь?..
– Как «о ком»? – он даже прекратил меня причёсывать. – В газете «Новое время» написали, что une belle dame* отравила мужа и ждёт наказания. Сегодня будет, как это… Le procès.
– Процесс?!.. Где это? Дай газету!