– Не надейтесь, – твёрдо отчеканил тот. – Он всегда перед процессом находится в показной прострации. Придёт время, вы его не узнаете.
Однако вид противника скорее успокоил, чем напугал меня. Возможно, такое поведение намеренно усыпляло бдительность оппонента, но я ничего не мог с собой поделать и недоумевал, кто мог назвать эту вялую персону «Смерть адвокатам»?
Иван Иванович Гедеонов
Председательствующий на суде Иван Иванович Гедеонов с неудовольствием оглядел полный зал, но приступил к своим обязанностям почти автоматически – как дьяк читает выученные наизусть строки из Псалтири. Держался судья очень прямо, что было заметно, даже когда он сидел. Мудрым совиным взглядом Гедеонов неторопливо обвёл зал, и своими лихо загнутыми усами и бородкой напомнил мне постаревшего Атоса, прежде отважного и непримиримого, а нынче утомлённого жизнью. Когда он представлял обвинение, Штолле, стоявший рядом с подтянутым стариком Кузиным, смотрел на свои любимые орнаменты. Затем Гедеонов звучным, чётким баритоном объявил, что линию защиты представляют адвокат Пётр Евсеевич Ильский, его помощник Михаил Иванович Гальский и консультант Измайлов. То, что консультанта не было на месте, судью ничуть не смутило. И тут он задал Штолле ошеломительный вопрос:
– Необходимо предупредить обвинение, что официально заявленный помощник защиты не имеет пока законченного юридического образования. Согласен ли господин обвинитель на отвод помощника по этой причине?..
Не могу передать, что я пережил в эти мгновения. Мне стало жарко, и я даже перестал дышать, когда Штолле встал, покачал головой, произнёс: «Нет» и снова сел. Не в силах молчать, я зашипел Ильскому на ухо:
– Как такое могло случиться? Лев Николаевич убеждал меня и вас, что вопрос с моим участием – решённый, а оказалось, что всё зависело от рокового решения обвинителя!
К моему удивлению, Ильский вовсе не выглядел встревоженным:
– Ваш друг объяснил, что противник хочет любой ценой выиграть это дело, а присутствие недоучившегося адвоката будет ему только на руку.
«Недоучившегося адвоката»!.. Если б я не был хорошо воспитан, обязательно бы выругался грязными словами.
Далее всё с тем же утомлённым видом судья принялся оглашать список присяжных, дабы обвинение и защита могли отвести нежелательные кандидатуры. Обвинение одобрило всех присяжных, а Пётр Евсеевич решительно отверг кандидатуру некоего Половинова. На мой вопрос он пояснил, что господин Половинов – глава одной ассенизационной артели, вывозящей из города продукты очистки канализации – закоренелый бабник и изменщик собственной жене. В нашей ситуации, скорее всего, он будет с пеной у рта отстаивать семейные ценности, требуя самой жестокой кары для подзащитной. И дело вовсе не в «дурно пахнущих особенностях» добытого им капитала. Штолле отреагировал на отвод присяжного лишь поворотом головы да чуть приподнятой бровью.
После того как присяжные расселись по своим местам, конвой ввёл Татьяну Юрьевну. Несмотря на время, проведённое в тюремной камере, в этот раз она выглядела значительно лучше: её своенравные волосы были убраны в аккуратную прическу, увенчанную небольшой черной шляпкой без украшений, а лицо, всю прелесть которого подчёркивала умело нанесённая косметика, выражало спокойствие и решимость. На ней было скромное черное платье, гармонирующее с глубиной её карих глаз, отчего они казались больше и выразительнее. Автор постыдной статьи был прав только в одном: Оленина обладала природной красотой, и, судя по волне ропота, пробежавшей по залу, многие это заметили.
Гедеонов предоставил слово обвинению. Штолле вышел на середину зала и встал так, чтобы во время своего выступления охватывать взглядом и судью, и присяжных, и большую часть публики. В руке у него оказался тот самый листик с геометрическими рисунками, в который он изредка заглядывал, как будто там хранились тезисы его вступительной речи.
– Почтенный Суд и господа присяжные заседатели! История, которую мы будем обсуждать, проста и банальна: молодая привлекательная женщина решила, что сможет лучше распорядиться накопленными средствами мужа в одиночку, и устранила досадную помеху на своём пути. Она так спешила овладеть наследством, что не утруждала себя поиском настоящего алиби: в первый день довольно неуклюже подбросила своему супругу отраву, а во второй – убийственное письмо, дабы разбить сердце несчастного и посмеяться над ним. Убийца торопилась, и совершила ряд ошибок, которые, несомненно, привлекут внимание прозорливого жюри. Обвинение путём несложных допросов докажет, что именно Татьяна Оленина подготовила и лично осуществила план по устранению ничего не подозревавшего мужа с заманчивой дороги к богатству и развлечениям.