– Суд это не интересует! – прервал приказчика Штолле. – Отвечайте только на поставленные вопросы.
Дмитрий Маламут обиженно передёрнул плечами: никого не волновали страдания, испытанные им во время переписывания заказов.
– Вы узнаёте запись, сделанную третьего сентября?
– Узнаю: я дежурил в этот день, поэтому она сделана моей рукой.
– Отлично: прочитайте нам вслух, что здесь написано.
Маламут достал из кармана позолоченное пенсне, водрузил его на нос, затем небрежно расправил роскошные усы и принялся с выражением читать. Вероятно, так же старательно «говорил сказки» пушкинский Кот Учёный, гулявший по золотой цепи вокруг волшебного дуба:
– «Заказ под номером 09152. Настоящее письмо доставить шестого сентября по адресу Николаевская улица, дом восемнадцать, квартира семь и вручить Павлу Сергеевичу Оленину. Заказ оплачен по тарифу. Подпись».
– Огласите, пожалуйста, подпись.
– «Оленина».
В зале поднялся гул, и Гедеонову пришлось прикрикнуть: «Тише!»
Обвинитель громко возвестил:
– Прошу Высокий Суд и господ присяжных ознакомиться с записью в журнале и приобщить данную книгу к делу, как доказательство номер один.
Пока присяжные осматривали журнал заказов, возникла естественная пауза, благодаря чему мы с Ильским и Львом Николаевичем успели коротко обсудить линию защиты.
Штолле подвёл итоги допроса:
– Итак: преступник или, судя по подписи – преступница заранее спланировала смертельный удар накануне известного нам ужина. Некоторые скептики, – кисло улыбнулся он в нашу сторону, – поспешат заявить, что обвиняемая не могла знать заранее, о намерении Павла Сергеевича выпить желудочное лекарство, однако, по словам прислуги и семейного врача, покойный всегда так поступал во время обильной трапезы. Будучи неопытной в смертоубийстве, обвиняемая хоть и начертала свою фамилию печатными буквами, в глубине души не верила, что полиция быстро найдёт заказчика в огромном городе. Эта самоуверенность её и погубила. Я напомню Высокому Суду и господам присяжным заседателям, что у Павла Сергеевича нет ни матери, ни сестры: то есть, нет более родственников с фамилией «Оленина», кроме благоверной супруги (последние слова были произнесены с явной издёвкой). Прошу защиту высказать своё мнение.
В этот раз я довольно быстро управился со столом и заметил, что Гедеонов уже не выглядел скучающим зрителем: первая часть поединка его расшевелила. Приказчик убрал с носа пенсне и тоже с интересом ждал моих вопросов.
– Сколько посетителей бывает в вашей конторе за день?
– Смотря какой день выдаётся, но в обычный – человек сто.
– Так много?
– Дело в том, что не все делают заказы в конторе: многие предпочитают ловить посыльных прямо на улице, если дело срочное. А к нам приходят прежние клиенты, обсуждают доставленные заказы или оплачивают, если у них есть кредит… – приказчик улыбнулся. – Люди – очень беспокойные существа. Я хочу сказать, что моя работа не ограничивается записями в журнале.
– Понятно. Можете ли вы вспомнить всех, кто заходит в контору в течение дня?
– Конечно, нет. Но мне этого и не надо: главное аккуратно вести документацию.
– Значит, вы не смогли бы узнать в лицо случайного заказчика?
– Нет, – твёрдо заявил Маламут. – Мне за это не платят.
– Следовательно, вам кажется, что заказ сделала женщина, лишь потому, что в журнале стоит «женская подпись»?
– Но ведь она там стоит…
– Представьте, что к вам пришёл незнакомец. Представили?.. Он сделал заказ, расплатился с вами, поставил подпись и ушёл. Вы бы заметили, что он оставил женскую подпись?
– Думаю, что да.
– Бывает ли у вас жаркое время: я имею в виду – наплыв клиентов?
– Случается.
– И вам приходится делать несколько дел одновременно?
– Бывает.
– Вы спрашиваете паспорт у клиента, если он всё оплатил наличными?
– Никогда, это ни к чему.
– Вас что-то спрашивают, расплачиваются, посыльный уточняет адрес, кто-то разговаривает рядом, – представили?.. В этом случае вы внимательно проверите подпись заказчика?
После небольшого раздумья приказчик покачал головой:
– Нет, для меня главное, что деньги в кассе.
– Тогда перейдём к подписи. У меня есть небольшое письмо; что вы о нём скажете? – Я положил перед Маламутом записку, которую Татьяна Юрьевна писала из тюрьмы Марфе, но прикрыл рукою подпись.
Приказчик усмехнулся:
– Скажу, что на конкурсе писарей автор занял бы призовое место по красоте и обилию финтифлюшек.