– А вот с этим мы еще поспорим, голубчик! – возразил Ильич, садясь в гробу и опуская ноги в черных ботиночках. – Если вы хотели вечности, то надо было закапывать меня в землю, как человека. Теперь же мы еще посмотрим, кто кого, господа-товарищи!
Охрана и медики хотели стрелять, но они не знали, что имеют дело с чемпионом Великого Гусляра по борьбе и карате. Раскидав противников, Кристина протянула Ильичу руку. Он крепко схватился за девушку, и она повела Ильича наружу. Толпа зрителей становилась все гуще, и многие тянули к Ленину книжки для автографов.
Вышли на улицу.
Кристине пришлось взять Ильича на руки – он был легкий, почти невесомый, видно, все внутри ссохлось, да и ходить отвык.
– К Спасским воротам! – приказал он.
Кристина пронесла его по узкой дорожке вдоль Кремлевской стены, и Ленин сокрушенно качал головой, дивясь тому, как безжалостно обошлось время с его соратниками по борьбе – от них остались только мраморные плитки с датами жизни.
– Товарищ Кристина, – спросил Владимир Ильич, – скончалась ли моя супруга Надежда Константиновна?
– Давно уже, – ответила Кристина. – Я памятник ей видала.
У Спасских ворот Ленин попросил поставить его на ноги.
– Я должен идти сам, – сказал он. – До свидания, товарищ, спасибо за помощь.
– Но ведь я тебя разбудила поцелуем!
– По личным вопросам попрошу ко мне в четверг в приемные часы, – отрезал Ильич.
Пошатываясь под ветром, Ленин поспешил в Кремль. Часовые у входа взяли под козырьки. Кристина опечалилась.
Удалов подошел к ней и положил ладонь на плечо.
– Не грусти, – сказал он. – Ты совершила беспрецедентный поступок.
– Но он даже не заметил... И история человечества пойдет дальше тем же ходом.
– А вот об этом мы узнаем в ближайшие дни, – сказал Удалов.
ЛЕКАРСТВО ОТ ВСЕГО
В последние годы Лев Христофорович Минц, профессор, проживающий в городе Великий Гусляр, сделал несколько бытовых открытий из породы тех, что публикуются в журналах для сельских жителей под рубрикой «Сделай сам». С той лишь разницей, что в журналах помещают плоды деятельности практичного, но банального ума, тогда как ум профессора отличается гениальностью и непрактичностью. Стремление ходить лишь нехожеными тропами не раз приводило гения на край пропасти.
В отличие от иных изобретений и открытий Минца нижеследующие не нашли житейского применения. Может быть, к счастью для всех нас. Но в истории Великого Гусляра они остались как яркие страницы.
Идеальная крыса
Дело в том, что многие свои гениальные шаги Лев Христофорович совершает во сне, когда ничто не мешает его утомленному дневными делами мозгу творить в свое удовольствие.
Примерно между тремя и четырьмя ночи восемнадцатого октября прошлого года Лев Христофорович сделал одно великое изобретение.
Суть его состояла в следующем: профессор нашел способ изготовить средство, которое излечивает человека от всех болезней. Да-да, вот такой пустячок! Но смеяться может лишь тот, кто не знаком с другими изобретениями профессора и не знает, что профессор давно уже как без пяти минут лауреат Нобелевской премии.
В половине четвертого мозг Льва Христофоровича поставил точку. Теперь осталось лишь запустить средство в серию.
И тогда прозвучал Голос:
– Остановись, профессор!
– Вы кто такой? – спросил профессор.
– Я – сама Судьба. Я Голос вечности и в то же время я – твой внутренний голос.
– Почему я должен остановиться?
Профессор оглянулся. Он отлично понимал, что находится во сне, но тем не менее вокруг расстилался незнакомый пейзаж, а освещение было неярким, без источника. Тело профессора не отбрасывало тени, хотя он пребывал в стоячем положении. Было прохладно, но не дуло.
– Ты намерен завтра утром поделиться со своими друзьями средством от всех болезней? – спросил Голос.
– Да, я собирался так поступить.
– Знаешь ли ты, что обрекаешь этим друзей на смерть?
– Еще чего не хватало! Я же первым отведаю это средство!
– Тогда первым погибнешь ты, а уж потом твои друзья, которым ты успеешь разлить по восемь капель.
– Но в чем дело? Я все просчитал. Мое средство безошибочно излечивает от всех недугов.
– В этом его главное ужасное свойство! – сообщил Голос и растворился в бледном тумане.
Минц не стал просыпаться сразу, а поспал еще до семи часов, потом поднялся, попил кофе и надолго задумался. Как он ни крутил, получалось, что он прав, а Голос не прав.
И все же профессор не стал рисковать. Он достал из угла клетку с белой подопытной крысой, о существовании которой его внутренний голос, оказывается, знал, и влил ей три капли средства от всех болезней.