Вот так примерно думал тридцативосьмилетний Дмитрий Хохлов, оскальзываясь на ледяной дорожке, которую экономный дворник лишь слегка поперчил песочком, и невдомек ему было, что все вопросы, которые он себе задает, давно уж заданы, и ответа на них нет и быть не может, и великий русский писатель Тургенев даже книжку на сей счет придумал и назвал ее «Отцы и дети»!
Хохлов уже потянул на себя скрипучую подъездную дверь, когда телефон у него снова зазвонил.
Не иначе отец с разъяснениями, что на сервис он никогда в жизни не поедет, а будет сам в гараже на морозе ковырять свою машину, и вообще, врагу не сдается наш гордый «Варяг»!..
Звонила Арина.
– Ты чего? – не поздоровавшись, спросил Хохлов и придержал дверь, чтобы она не стукнула его по лбу.
– Привет, Мить.
– Здорово.
На том конце тихонько вздохнули, но он услышал.
– Ну что?
– Да ничего особенного, – сказала Арина с досадой. – Кузя решил на мне жениться, представляешь?..
– Как?! – поразился Хохлов.
– Как, как! Обыкновенно! Как люди женятся?
– Кузя решил на тебе жениться?! – переспросил Хохлов, будто не веря себе, и захохотал.
– Мить, ты хочешь, чтобы я обиделась?
– Ничего ты не обидишься, – уверил ее он. – Ерунда какая!.. А Кузя что? Предложение сделал?
– Представь себе, сделал!
– Ну, он же говорил, что после Катьки-заразы ни на ком больше никогда не женится!
– Это он раньше так говорил, а теперь говорит, что… ну, короче, он просит меня выйти за него замуж.
– А ты что?
Она опять вздохнула:
– А я не знаю. Вот тебе звоню. Чтобы посоветоваться.
– Да чего советоваться, – грубо сказал Хохлов. – Ну если хочешь, выходи за него замуж, да и все. Подумаешь, бином Ньютона!..
– Да я сама не знаю, хочу я или нет!
– Ариш, – сменив грубый тон на проникновенный, произнес Хохлов. – Ну, мы же все знаем, что он сумасшедший. Ну хочешь замуж – выходи, но чтобы никаких иллюзий, поняла?!
– Каких иллюзий, Митя?
– А никаких! Выбрала психа, значит, будет у тебя муж-псих! Все равно ты его никогда не перевоспитаешь и нормальным не сделаешь! Превратишь свою квартиру в дурдом и будешь в нем жить со своим мужем-психом. Вот так. И никаких иллюзий.
Тут она вдруг заплакала, и Хохлов совершенно не понял, из-за чего. Ничего такого он ведь не сказал!..
– Все вы, мужики, сволочи и придурки, – всхлипывала она.
– Да это понятно, – подтвердил Хохлов, и она положила трубку.
Ничего. До завтра авось замуж еще не выйдет, а с утра он ей перезвонит, и они все обсудят.
Кузя сделал ей предложения, поди ж ты!.. Поднимаясь по лестнице, где третья ступень была отколота, а последняя торчала вверх, как неправильно выросший зуб первоклассника, Хохлов даже головой покрутил. Эк его разобрало, Кузю-то!.. Впрочем, удивляться нечему. Катька-зараза бросила его уже лет восемь назад, но жизнь идет, нужно как-то устраиваться, так почему бы и не жениться ему на Арине Родиной?! Никакая «новая» женщина за него уж наверняка не пойдет, а Аришка своя и замуж никогда не ходила, самая подходящая для него партия!..
Рассуждая таким образом, Хохлов довел себя прямо-таки до белого каления и, когда Лавровский открыл дверь, уже пребывал в состоянии быка, который роет копытом землю и готов боднуть первого, кто попадется ему на рога, хоть своего собрата-быка, хоть матадора, хоть забор.
Лавровский на пути был первым.
– А ты чего, спать, что ль, в полвосьмого ложишься?! Как в голландском городе бюргеров?!
– Мить, ты чего?
– И двор ни хрена не чищен! Или у жильцов денег не хватает дворника нанять?!
– Митя!
– Если не хватает, так я могу ссудить! Только на дворника и по карманам не тырить! Машину некуда поставить, твою мать…
– Дмитрий, – громко перебила его излияния жена Лавровского Света, появляясь в тесной прихожей. – Я прошу тебя не выражаться. У нас дети.
– Ах, пардон, пардон! – вскричал Хохлов. – Прощения просим! Недоглядел! Ошибся! Больше не повторится!
– Митька, – миролюбиво сказал Лавровский. – Ну чего ты ерепенишься? Поругался со своей, и ладно!.. Мы-то ни в чем не виноваты!
Виноваты были все – и Лавровские с их детьми, и родители с их машиной, и Арина с Кузей.
– Ты останешься ночевать? – спросила Света. Голос был недовольный, и это тоже понятно.
Кому охота суетится, организовывать «спальное место», до полшестого прислушиваться к кухонным разговорам и звону стаканов, до полседьмого старательно зажмуривать глаза, когда гость лезет через «большую комнату», где спят хозяева, в туалет! А утром встать помятой, невыспавшейся, разбитой, быстренько ликвидировать на тесной кухне последствия возлияний, быстренько собрать детей в школу, сушить одежду муженьку, который сидит на краю тахтюшки в трусах, таращит мутные глаза и невыносимо воняет перегаром! Да и неизвестно, насколько гость прибыл, может, на три дня, а может, на неделю! По молодости бывало и так, что они по месяцам друг у друга ночевали, когда ссорились с женами и начинали «жизнь заново»!
– Светик! – провозгласил Хохлов. – Я все понимаю, но деваться тебе некуда. Твой муж работает на меня, и поэтому я тиран и самодур и с подчиненными веду себя как хочу. Сегодня я изволю у тебя ночевать, и ничего ты с этим поделать не можешь!
– Какой я тебе подчиненный! – себе под нос пробормотал Лавровский.
У него была «особенная гордость», и этой гордости трудно было смириться с тем, что Хохлов платит ему деньги. Вот трудно, и все тут!..
– Наш Кузя сделал Арине Родионовне предложение, – сказал Хохлов, нагнулся и стал искать тапки под обувной полкой. Вытащил серые от пыли и не стал надевать.
– Да ты что? – изумилась повеселевшая Света. – Ну… и отлично! Они хорошая пара, и, в конце концов, ей замуж давно пора!..
Тут Лавровский и Хохлов одновременно вскрикнули, но разное. Лавровский укоризненно вскрикнул:
– Света!
А Хохлов:
– Ну, не за Кузю же!..
Света же, напротив, ответила обоим сразу:
– А что – Света? И почему не за Кузю? Ну, если разобраться, он ведь совершенно нормальный мужик! Очень даже хороший! – И она отправилась на кухню.
– И если очень приглядеться, он отличный пацан, – блеснул Хохлов знаниями русской поп-культуры. – Жениха хотела, вот и залетела, лай-лай-ла-ла-лай!
Света моментально вернулась из кухни. Вид у нее был совершенно счастливый:
– Залетела?! Арина залетела от Кузи?!
– Это песня, – объяснил Хохлов. – Я пою, ты что, не слышишь? Лай-лай-ла-ла-лай!
– Не залетела? – переспросила разочарованная Света, по хохловскому лицу она поняла, что ее надежды не сбылись, и вернулась обратно на кухню.
– А откуда ты узнал? – шепотом спросил Лавровский. – Ну, что Кузя предложение сделал?
– От Родионовны, откуда же еще!..
Памятуя о няне великого поэта Пушкина, свою подругу Арину Родину они звали, разумеется, Ариной Родионовной. Звали так уже лет, ну, восемнадцать, и все это время сия шутка их смешила.
– Он мне тоже звонил, – сообщил Лавровский.
– Он – это кто? – уточнил Хохлов. – Тебе тоже «звонил» Арина? Наш «девочка» звонил тебе?
– Кузя звонил. С полчаса назад. Говорил загадками, наверное, из-за того, что жениться собрался.
Хохлов сел на диван. За тонкой дверкой из крашенной под мореный дуб фанеры раздавались голоса. Девочка верещала: «Отдай!», а мальчик монотонно повторял: «Не отдам, не ной!» На кухне Света гремела посудой, и слышимость была такая, как будто она накрывала стол прямо тут, на диване.