Он чувствовал, что вымотан и находится почти на грани срыва. Однако он вынужден ждать, хотя бы до тех пор, пока не придет Ягге с решением комиссии.
Минуты шли, но ничего не происходило. Вряд ли это хороший знак. Кристиан чувствовал невыносимую тяжесть. Он скрестил руки на груди и стал смотреть вниз на Хамброс пласс.
Небо было синее-синее, и несколько людей шли в «Габлер».
Нервы были на пределе, и он решил успокоиться, прогулявшись туда-сюда по стеклянному коридору.
Обернувшись, он заметил, что к его подошве что-то прилипло. Он посмотрел на ботинок.
Бумажка? Она, должно быть, прицепилась, когда он рвал на части книгу в комнате для встреч.
Он нагнулся и поднял ее. В то время как он комкал ее, чтобы положить в корзину для бумаг, он понял, что это такое.
Это был буклет, и хотя верхняя часть была оторвана, он сразу же узнал текст.
Он думал о своей слабоумной поездке. Он ничего не понимал. Ему захотелось выпрыгнуть. Выпрыгнуть! Сбежать, сбежать! Но этого делать было нельзя. Бежать невозможно. Он не мог поменять направление. Он не мог сбежать от конкретных условий, от Истории. Он продумал всю свою жизнь. Он начал сначала. Он знал, что находится на пути к чему-то совершенно другому, что он даже мог себе представить.
Это собралось внутри него, как обломки всеохватывающего чувства. Дрожащими руками он разгладил бумажку. Внизу страницы стояла цифра 171. То же самое издание, что он купил на www.bokkilden.no.
Кристиан перечитывал кусочек из «Арильда Аснеса — 1970» снова и снова, и каждый раз его охватывало то же самое чувство, когда он стоял и ждал Ягге. Печально он взглянул на часы. И уставился на них с недоверием. Длинная стрелка показывала точно вниз. Полдвенадцатого? Он поднес руку к уху, потряс запястье и послушал снова. «Патек Филипп» стояли! Это было невозможно!
Он обернулся к окну, и его ослепило солнце, которое в это мгновение показалось из-за угла крыши здания Парламента. В оконном стекле он видел только собственное отражение, белое лицо, которое висело в полутора метрах от окна, в пустом воздухе.
Кристиан отошел подальше, чтобы лицо исчезло. Но это не помогло. Он посмотрел в сторону города и, пока взгляд бежал по крышам домов далеко за Дворцовым парком, вдруг увидел маленькую белую тучку, верх фонтана на площади Сехестед.
Белая тучка… Две недели назад он сидел спокойно на террасе отеля «Водопад Виктория» и был счастлив, потому что осмелился прыгнуть в бездну.
Он медленно прижался лбом к стеклянной стене.
The kick is not the fear of falling, but the urge to jump.
Кайф — это не страх падения, а жгучее желание прыгнуть вниз. Он отчетливо слышал голос австралийца сквозь шум водопада.
Нейлоновый ремень затягивается на коленках.
Пять! Он установил носки ботинок на край проема и воззрился на шумящие воды Замбези внизу улицы Кристиана Августа.
Четыре! Он стянул узел галстука, проверил ремень на штанах, расправил спину, раскинул руки в стороны, точно по инструкции.
Три! Он осторожно посмотрел через край и вниз на людей размером со спичку, которые стояли перед зданием Парламента. Они были так далеко от него, что было трудно понять, местные они или туристы. Они стояли так, чтобы не попасть в водоворот.
Heads up, mates! Look to the horizon![24] Кристиан выпрямился, поднял взгляд и посмотрел над фьордом.
Два! Его окутало, все выглядело оранжевым, каждый мускул был необыкновенно напряжен.
Один! Три слова вертелись с огромной скоростью в его мозгу: желание прыгнуть вниз, желание прыгнуть вниз, желание прыгнуть вниз…
В то же самое мгновение он услышал звук за спиной. Дверь открывалась. Инстинктивно он обернулся — и там!.. Прямо за ней на мостике стоял Бьёрн Ягге. Кристиан вопросительно посмотрел на него. Шеф концерна постоял с грустным видом, а потом вдруг улыбнулся широкой ядовитой усмешкой и показал указательным и средним пальцами латинскую букву V.
Победа? Кристиан так дрожал, что пальцы Ягге расплывались в двойное V — W…
По-е-ха-ли!
ЭПИЛОГ