V
Алекс бродил по пустынной набережной. Город, река, мост и сама набережная были погружены в туман. Подобно им его собственное сознание заволокло некое подобие этой молочно-белой пелены. Он не обращал внимания ни на воду, ни на довольно редких прохожих, ни на мелкий моросящий дождь. Из его головы все не выходили вчерашние слова, которые сказал ему психиатр. И хотя он отшутился от них тогда, на самом деле они произвели на него сильное впечатление. Не мог он предположить, что этот врач сможет дать такое точное и совсем не лишенное смысла описание его состояния. Отравление реальностью… Какой поэтический диагноз! Но было то, с чем Алекс не мог согласиться. «Что может знать этот прагматик о вдохновении?», – восклицал он вслух время от времени, пугая какого-нибудь случайного прохожего. В этот момент он останавливался, будто хотел услышать ответ от тумана или реки, стоял некоторое время с задумчивым видом и снова пускался в свою бесцельную прогулку. Никак не мог он примириться с той мыслю, что все его видения всего лишь результат «соприкосновения» его тогдашнего ограниченного сознания с бессознательным. «Что такое бессознательное?», – восклицал он. Но ни туман, ни река, ни даже испуганные прохожие не давали ему ответа. Тогда он пускался в долгий мысленный монолог: «Разве может один человек, индивидуум нести в себе все это? Все эти иные миры? Все эти неизведанные вселенные? Да разве может человек поместить в себе бесконечность? Где, черт возьми, находится это пресловутое бессознательное? В мозгу? В нейронах? Где? И существует ли оно вообще? Если у каждого внутри спрятана вселенная, то это значит, что я не отличаюсь от всех остальных. А вот этого уже быть не может…».
Алекс подошел к изгороди, которая отделяла набережную от реки. Темная вода, казалось, плескалась так близко, что протяни он руку, то сможет достать до ее беспокойной поверхности. Он обернулся от воды и, опершись на ограду, стал смотреть за улицей, наблюдая за прохожими. Что он хотел увидеть, он и сам не знал. Может ответы на вопросы, так его терзавшие, а может что-то иное. Вот из тумана появилась фигура грузного человека. Он, по-видимому, опаздывал, ибо хоть и шел не так быстро, все же дышал тяжело, с отдышкой. Чистые, начищенные до блеска туфли, черный костюм, белая рубашка, красный галстук выдавали в нем если и не успешного человека, то такого, который за успехом гонится. Наверно, и сейчас он спешил на какую-нибудь важную деловую встречу. А судя по его распахнутому пальто, развязанному шарфу и испарине, покрывшей лоб, бегать в прямом смысле этого слова он не любил, явно отдавая предпочтения четырехколесным средствам передвижения. Человек скрылся в пелене тумана, а Алекс задумался. «Неужели и этот человек заключает в себе целые миры? Неужели и он связан тоненькими нитями озарения со всей вселенной? Нет, нет и еще сотни раз нет! Все его интересы, вся его жизнь вращается вокруг денег, положения в обществе, нового дорогого автомобиля и молодой любовницы… А еще может быть он задумывается, что бы такое прикупить себе подороже, чтобы выделиться в своем окружении. Нет, такой человек не может в принципе думать о красоте. Она измеряется для него не эстетическими ощущениями, а количеством нулей на ценнике».
Сразу за скрывшимся мужчиной, будто вдогонку за ним, из тумана вынырнули две девушки. Алекс с безразличием проследил за ними. Все что он мог отметить, это два больших телефона в руках у них, наушники в ушах, отсутствующий взгляд. Они обе шли, уткнувшись каждая в свой гаджет. «А эти вовсе не способны на размышления о чем-либо, – с презрением отозвался в Алексе внутренний голос, – поколение соцсетей, их скоро будет интересовать только количество «нравится» под фотографиями, с изображением их самих себя любимых и глубокими, но чужими мыслями в статусах. Поколение, которое присутствует одновременно везде, благодаря его величеству интернету, и в тоже время нигде, из-за отсутствия мыслей в голове. Что они могут дать миру, если постоянно сжимают в руках эти средства массовой культуры?..»
После того, как силуэты девушек растворились в тумане, Алексу пришлось подождать некоторое время, прежде, чем снова в его поле зрения появились объекты для наблюдения. Но вот из тумана вышли двое смеющихся молодых парня. Оба в перепачканной робе и с зажженными сигаретами в зубах. Они быстрыми шагами прошли мимо Алекса, успев при этом пристальным взглядом окинуть его фигуру. В этом взгляде Алекс увидел враждебность и ответил на нее улыбкой. «Эти двое выглядят счастливыми и довольными жизнью. Может быть, у таких и стоит учиться мудрости жить, а не искать ее смысл в скучных сочинениях философов? Да, они смогут научить тебя рабской покорности, безропотной «счастливой» жизни с ярмом на шеи… Еще покажут удивительную метаморфозу, как ненавистная работа за клочки разноцветной бумаги медленно, но неотвратимо превращает людей в заведенные механизмы…»