– За пять месяцев я написал сорок пять полотен. Представляете. Надо отметить, что тогда в моем распоряжении были самые худшие, дешевые инструменты. Но знаете, полотна именно того времени оценили наиболее дорого. Но это так, к слову. Моему приемному отцу мои «каракули» не нравились никогда. А у меня их скопилось довольно много уже, что-то около шестидесяти. Видя такое количество зря истраченных средств, он приходил в ярость. Ведь я тратил на них столько денег. Конечно, я тратил на них те деньги, которые мне удалось заработать самому. Но эта деталь его мало занимала. Короче говоря, снова в нашей «дружной» семье начались прения. И не успел я опомниться, как я уже стою с кипой своих работ на «Аллее Художников». Не то чтобы я хотел их продавать, напротив. Просто у меня был выбор либо выкинуть, либо продать. Такой ультиматум поставил мне дядя Георг. И вот так вот, со слезами на глазах, я оказался на «аллее», месте где самые одаренные люди продают своих «детей» ради того, чтобы купить себе кусок хлеба и не издохнуть от голода. Место встречи мира грез и грязной, оборванной реальности… И знаете, мне нравилось то место. Я бы хотел снова там побывать. Вот только мне стыдно смотреть в глаза тем людям. Я им чужд теперь, – Алекс замолчал.
– И там вас заметил кто-то из Национальной Галереи? – спросил врач. Молчание его тяготило.
– Да, но это было потом. Значительно позже. Сначала к моим работам внимания мало кто уделил, а продаж не было вовсе. Но мне нравилось проводить время на «аллее». Там крутились такие люди, которых я не встречал даже в художественной школе. Большинство самоучки, настоящие самородки. Чего стоит один только Семен Семенович. Добрый, приветливый старик, бывший моряк. Вы бы видели его бушующее море, наверно сам Айвазовский бы позавидовал. Вот только современное искусство погрязло в таком, от чего еще долго не отмоется. Но сейчас, конечно, не об этом. В общем, мои работы не находили своего покупателя, а нашел я себе развлечение, в том, что рисовал карикатуры и шаржи. Мне нравилось это совершено не прибыльное занятие – людям ведь совсем не по душе, когда обличают их недостатки. Однако оно позволило мне иметь при себе немного денег. Хотя большую часть заработка я отдавал дяди, все же кое-что оставалось в моих карманах. И поскольку я приносил некоторую пользу, пусть и зарабатывая копейки, но все же окупая расходы на себя, мне дали некоторый относительный покой. В целом, это тоже было довольно спокойное время для меня. Тогда мне посчастливилось познакомиться со многими одаренными людьми и не только художниками. Там, на «аллеи» встречались и поэты, и писатели, и фотографы, и представители прочих подобных профессий. То были творцы культуры, искусства. Я восхищался ими. Тогда я даже смог познакомиться, хоть и вскользь и поверхностно, с большей частью богемы нашего города. Жаль, что я тогда не мог понять тот мир. Быть может, будь я немного умнее, я бы смог осознать, почувствовать его, понять его суть. Кто знает, может это бы смогло уберечь меня от той трагедии.
Как я уже упоминал, мои работы находили интересными и совсем обычными. Не более. Это было мнение большинства тех, с кем мне довелось общаться. Пройдет немного времени и они поменяют свое мнение… Лишь немногие признавали, что я обладаю талантом…