Читать онлайн "Гений Шекспира. «Король трагедии»" - Брандес Георг Моррис Кохен - RuLit

Его «Комедия ошибок» написана по образцу древней комедии Плавта «Menaechmi», или вернее, по образцу английской пьесы под тем же заглавием, вышедшей в 1580 г. и составленной, в свою очередь, не прямо по Плавту, а по итальянским переделкам древнего латинского фарса. К недоразумениям, происходящим вследствие того, что господа Антифолисы принимаются один за другого, Шекспир

в своей комедии по примеру Плавта в «Амфитрионе» прибавил соответственное, мало правдоподобное смешение их слуг, точно так же носящих одно и то же имя и точно так же близнецов.

Но как будто субъективный тон звучит в этой пьесе, в тех местах ее, где подчеркивается контраст между двумя женскими образами, замужней сестрой, Адрианой, и незамужней, Люцианой. Вследствие той путаницы, к которой подает повод сходство между братьями, Адриана неистовствует против своего мужа и под конец готова сделать его несчастным на всю жизнь.

Она раздражена тем, что он не возвратился домой вовремя. Люциана отвечает:

Мужчина ведь властитель над своейСвободою; его ж властитель – время,И, времени послушный, он идетТуда-сюда. Поэтому, сестрица,Тревожиться не следует тебе.

АдрианаЗачем же больше им, чем нам, дана свобода?

ЛюцианаДа потому, что их дела такого рода.Всегда вне дома.

АдрианаДа, но если б он узнал,Что я так действую, наверно б злиться стал.

ЛюцианаО знай, что, как узда, тобой он управляет.

АдрианаЗануздывать себя осел лишь позволяет.

ЛюцианаНо волю буйную несчастье плетью бьет.Все то, что видит глаз небесный, что живетВ морях и в воздухе; и на земле – все в рамкиСвои заключено; самцам покорны самкиЗверей, и рыб, и птиц, и этого всегоВластитель – человек, в ком больше божествоСебя явило. Он владыка над землеюИ над бездонною пучиною морскою.………………………………………………………..Он также властелин и над своей женою:И потому должна ты быть его слугою.

В последнем действии пьесы Адриана в разговоре с игуменьей обвиняет своего мужа в том, что он питает любовь к другим женщинам:

ИгуменьяЗа этоБранить его вам следовало.

АдрианаО,Я сколько раз бранила!

ИгуменьяВерно слишкомУмеренно?

АдрианаНасколько позволялМой кроткий нрав

ИгуменьяКонечно, не при людях?

АдрианаНет, и при них.

ИгуменьяНе часто, может быть?

АдрианаМы ни о чем другом не говорили.В постели я ему мешала спатьУпреками; от них и за столомНе мог он есть; наедине лишь этоСлужило мне предметом всех бесед;При людях я на это намекалаЕму не раз; всегда твердила я,Что низко он и гадко поступает.

ИгуменьяВот отчего и помешался он.Речь ядовитая жены ревнивойСмертельный яд, смертельнее, чем зубВзбесившейся собаки. НарушалаТы сон его упреками – и вотБессонница расстроила рассудок.Ты говоришь, что кушанья егоУкорами ты вечно приправляла;Но при еде тревожной не варит,Как следует желудок – и родитсяОт этого горячки страшный пыл.

Совершенно так же бросается в глаза заключительное место в шекспировской переработке старинной пьесы «Укрощение строптивой». По-видимому, он выполнил этот труд по заказу своих товарищей и отнесся к нему слегка. Язык и стих менее тщательно разработаны, чем в его других юношеских комедиях; но, если мы подробно сличим с подлинником шекспировскую пьесу, в заглавии которой строптивая женщина получила определенный член (the) вместо неопределенного (а), то, как ранее в трагедии, так теперь в комедии нам откроется возможность как нельзя лучше заглянуть во внутреннюю мастерскую поэта. Мало найдется примеров более поучительных, чем этот.

Многие, наверно, задавались вопросом, что имел в виду Шекспир, вставляя именно эту пьесу в рамку, знакомую нам по пьесе Гольберга «Jeppe paa Bjerget». Ответ будет тот, что он ровно ничего не имел при этом в виду. Он просто-напросто взял эту рамку из своего оригинала. Впрочем, он с начала до конца исправил, переделал, более того, создал заново старую пьесу, которая не только гораздо более неуклюжа и груба, чем шекспировская, но, при всей своей неуклюжести и детскости, лишена соли и силы.