План изготовления новейшего чуда техники составлялся парочкой изобретателей ещё не-делю, - иногда непонятно было, что вообще делать с деталями. Но всё же и эта часть алго-ритма Склянского была выполнена.
А затем началось самое сложное - поиск деталей. Ни Лёня, ни Эдмунд Мечиславович не знали, где можно найти, например, гамма-излучатель или там суперкомпьютер размером с небольшой будильник. Но с суперкомпьютером трудностей не возникло: Склянский сделал нечто, напоминающее "БСК - 1", но адаптированное для обработки данных с мегакамеры, которая, пожалуй, была самой главной и сложной по устройству частью телескопа, ведь она-то и должна содержать в себе гамма-, ИК-, УФ-, радио- и рентгеновскую лампы.
Но Склянский с Лёней и тут нашли решение: на основании принципов работы нужных уст-ройств составили чертёж камеры, оказавшийся точнее предыдущего, и вдобавок снабдили его пространной пояснительной запиской, объясняющей, что это за камера, и что с ней надо делать. А чтобы её собрать, потребовалось купить и "прооперировать" горы дешёвой элек-троники, сделав из них сверхаппарат, не боящийся ничего, кроме физических повреждений и нехватки энергии. Денег пришлось затратить много, очень много, но Склянский совершенно не обратил внимания на то, что девяносто пять процентов его пенсии утекли. "Цель оправ-дывает денежные затраты", - думал он. Да, впрочем, так оно и было.
Сборка телескопа продолжалась ещё две недели по причине того, что в суперкомпьютере, когда его подключали к камере, постоянно сбивался интерфейс и сгорали некоторые очень важные микросхемы. Но в конце концов два сверхсложных аппарата соединили и заключили в трубу на специальной стойке, которые были насквозь пронизаны проводами.
Так идея, родившаяся в ночь на седьмое июля, была реализована и материализована во всех деталях лишь пятого августа две тысячи семнадцатого года, и об этом знали лишь двое людей, заинтересованных в этом.
Для испытания выбрали ночь с шестого на седьмое августа: она, как сказали по телевизору синоптики, должна быть безоблачной. Но Склянский и Лёня приготовились ко всем погодным неожиданностям, но только морально, хотя их это устраивало.
Тихонько зазвонил будильник. Лёня поспешно его выключил, чтобы не разбудить родите-лей. Полпервого ночи - идеальное время для астрономов. Именно между двенадцатью три-дцатью и часом ночи Склянский попросил Лёню прийти, а тот не хотел ослушаться.
Итак, Лёня проснулся в половине первого, соорудил что-то на кровати, напоминающее его самого, бесшумно оделся, вышел из квартиры, аккуратнейшим образом закрыл входную дверь и позвонил в квартиру Эдмунда Мечиславовича. Вошёл.
- Э-эй! - шёпотом сказал Лёня, вытирая ноги. - Профессор!
Никто не отзывался.
Лёня потоптался в прихожей, а потом прошёл в комнату. Склянский спал, облокотившись на трубу телескопа, по размерам напоминающего обычный, но с красной кнопкой на обшив-ке (чтобы фотографировать) и шнуром с вилкой (чтобы заряжать), а также с индикатором заряда и переключателями режимов и увеличения. Кстати, индикатор мигал, возмущённо на-поминая, что телескоп заряжен по полной. Лёня вытащил провод из розетки, и тут Склянский проснулся.
- А, это ты, Лёня, - сказал он. - Ну что, будем испытывать?
- Будем, - твёрдо сказал Лёня. - Кто первый к окуляру?
- Давай лучше ты, - ответил Склянский. - Но сначала я настрою аппарат... ах да, я это сделал час назад... лучше объясню, как им пользоваться. В окуляр смотришь - раз. Два - если нажмёшь красную кнопку на левой части трубы, небо сфотографируется, и снимок вылезет из щели под кнопкой, куда я вставил пятьдесят листов фотобумаги. Справа от окуляра - ин-дикатор заряда (три) и переключатель режимов телескопа (четыре). Всё понятно?
- Да.
- Забыл: ещё увеличитель изображения - пять.
- Понятно, - ответил Лёня, прильнул глазом к стёклышку и покрутил переключатель режимов, затем - вдавил до упора рычажок увеличения. Через полторы минуты он крикнул профессору: - Эдмунд Мечиславович! Там такое!..
Профессор теперь сам стал смотреть в телескоп.
- Ну ничего себе! Это надо сфотографировать в разных излучениях! - сказал он и понажи-мал на красную кнопку, каждый раз меняя режим. Фотографии вывалились из щели. - Эх, какая хорошая штука - поляроид. Ну почему он кажется людям устаревшим? Нет, и тебе надо сделать такие же, - добавил Склянский, обращаясь к Лёне, быстро снял то, что было на фотографиях первой партии, и вручил ещё шесть изображений Лёне.
Там был... край Вселенной - просто радуга, но за которой ничего не было - сплошная чер-нота, совершенно непроглядная даже для супертелескопа "ТЭМ", что означало "Телескоп Электронный Многофункциональный".
За час Склянский и Лёня сделали ещё тридцать снимков, поровну распределив их между собой. Испытание можно было прекратить и считать успешно проведённым только тогда, ко-гда Лёня захотел спать.
Он вышел из первой квартиры, зашёл во вторую, помыл руки, разделся и лёг в кровать - досматривать свои счастливые сны, прерванные семьдесят пять минут назад звоном будиль-ника.
На утро в Лёнином дневнике появилось вот что: