Правда, в этот раз мелочь какая-то ерундовая. Конечно, застройщик смухлевал со сроками и передал права на жилище раньше получения айди Радиосити 2, но это вовсе не конец…
Сборщик ленты пискнул снова.
— Разогнались они что-то. Надеюсь, в этот раз что-то интереснее? — курсор лениво подполз к новому файлу, щёлкнул.
Хантер забыл о сигарете и дымящемся чае на бесконечных пятнадцать минут. Он перечитывал документ снова и снова, не стеснялся использовать поисковик, вики и научные словари в поисках непонятных терминов. В какой-то момент даже сбегал за карандашом и листком бумажки и самолично посчитал непонятные ему моменты.
Всё верно. «Экзюпери» и до того не особо гнались за желтушной популярностью и кликбейтовыми заголовками. Всё по существу — коррупционеров называли ворами, откатчиков вывешивали за ушко да на солнышко… Но раньше их интерес не касался науки — исключая, конечно, то дело о пиратских медикаментах.
А тут всё верно. Всё правильно. Цикл одиннадцать лет, своего рода кулдаун реакции — и оно снова жахнет. И жахнет так, что…
— Бяку, значит.
Он открыл второй файл во вложении, где с помощью «вики утечек», взломанных переписок и сопоставления фактов доносилась до общественности одна жуткая в своей простоте мысль.
— Похоже, они решили не отсиживаться, — одобрительно кивнул Хантер. — И на объявление войны решили ударить первыми. Хвалю, поддерживаю… Ненавижу.
Инцидент Снайдера, страшнейшая трагедия двадцать первого столетия, в результате которой несколько миллионов человек погибли сразу и гораздо, гораздо больше скончались позже — из-за болезней, неурядиц и банальной неприспособленности к апокалипсису. А из зловонной клоаки разложившихся от болезней душ вылупились на свет божий чёрные страшные «дементоры». «Чистовики».
Вот, где проходила логическая цепочка, что пропаганда всегда пропускала мимоходом. Вот то самое звено, на которое отвечала интуиция. Полковник НАСДАК, конечно, герой и сделал очень многое для того, чтобы примирить стороны и объяснить всем, что произошла трагическая случайность. Но он был позже, а до того…
Сердце кольнуло, и Хантер, поднявшись, сходил к аптечке, достал спец-анальгетик, кольнул в бедро — простые человеческие средства уже не помогали. Хотелось рвать, ломать шеи, походя размазывать головы о стены — всё как учили инструкторы. Совершенное оружие — человеческое тело — прекрасно знало, что делать. Вот с разумом наблюдались проблемы.
— Ладно, — Хантер стиснул зубы, пережидая кратковременную алую вспышку боли от сильнодействующего лекарства, зло затянулся сигаретой и проковылял к окошку, уставился не то далеко-далеко за стены агломерации, на мёртвые жадные белёсые пустыри проклятых земель, не то — себе в глаза в отражении. — Ещё раз и по очереди. Если они не врут.
Память, подстёгнутая куревом, бурдой и новой информацией, раскрутила маховик, заревела, помчалась навстречу месту, где всё просто, логично и по полочкам.
В мае двенадцатого солнце жахнуло с такой силой, что захламило радары противоракетных систем. И было это не только у нас, но и у «вероятного противника». И у кого-то разыгралась паранойя, приказ «пли», и по потылице топор хлещет люто…
Нет, не всё так просто и однозначно — тут хактивисты правы. Для удара «стратежкой» недостаточно желания левой пятки очередной паркетной вши — необходимо согласование, второй ключ и часть кодов, которые есть, разумеется, у верховного главнокомандующего.
Нет, случись что — процесс ускорится! Вон, как наши среагировали — по Радиосити ещё не ударили боеголовки, а в обратку уже полетел подарочек в мегатонном эквиваленте. Один звонок с телефона без диска, короткий приказ. Но это у нас — обороняющихся, вынужденных бить по морде в ответ.
А вот приключения на той стороне океана до поры оставались тайной за семью печатями. Недостаточно крепкой, как оказалось — должно быть, «Экзюпери» придерживали самый главный аргумент на тот самый чёрный день. Что ж, видимо, объявление войны показалось им достаточно чёрным.
Итак, что стало известно — да, параноили по обе стороны Атлантики, шаловливые ручонки тянулись к красным кнопкам и там, и сям. Но! Команду на запуск подали до того, как штатовский главком успел что-либо сказать или сделать! Кто-то, оказавшийся за пультом, обладал нужными ключами — как цифровыми, так и физическими. Кто-то, невесть откуда взявший в мирное время две обоймы для табельного М9 и перебивший расчёт. Кто-то, с попкорном пронаблюдавший уход стальной свечи в небо и застрелившийся потом.
Кто-то с зелёным земным шаром, набитым на плече.
«Свободный день».
Заголосил комм, и Хантер поглядел на него как на ядовитую змею.
«Зашевелилась, падла, — в нём будто выжгло что-то и злорадство, и ярость, и обиду, — спохватилась, что единственный спец, способный хоть на что-то, ловит тараканов с баллончиками и расследует махинации с документами. Полная загрузка? Хрен тебе в рыло!»
— Да, Юрий Семёнович, — взял он трубку.
Неизвестный
Пещера не была такой уж глухой, и лужа вовсе не выступала помехой для обзора изнутри, привыкания к внешнему освещению… И всё же дневной свет на мгновение ослепил меня, когда я, поёживаясь от холода и сырости, вышел в оживлённый лес. Или то был вовсе не дневной свет?
— Ай! — руку пронзило болью, я машинально треснул по пострадавшей конечности, будто прибивая комара.
«Комар» тоже повёл себя странно — он ослепил меня ещё раз, и тут же тянущее давление на предплечье исчезло. Хотя никуда не делась боль — какими бы габаритами ни обладали местные кровососущие, размерами челюстей их природа явно не обделила.
Но пропал, это самое главное. Прижмурив больные глаза, я прислушался к окружающей действительности — последние два дня меня очень хорошо научили постоянной бдительности! Пусть до сей поры угрозу представляли лишь флора с экологией — ни одной причины считать, что фауна хоть в чём-то им уступает, не было. Лес шумел, гомонил, пах сыростью и густым, тягучим соком зелени. Даже зажмурившемуся мне хватало раздражителей и ориентиров, чтобы понять — «дождик» привнёс немножко жизни в размеренное бытие аборигенов. Чуточку совсем.
Глаза пришли в норму, кажется. Ни разу не попадал под так называемую «вспышку», используемую спецслужбами при штурме помещений, но что-то подсказывает — впечатления примерно те же. Разве что нет болевого удара звуком, но во всём остальном налицо самые прелестные симптомы — дезориентация, слепота, шок. Бери такого беспомощного голыми руками, несколько ближайших секунд он ровным счётом никуда не денется!
Разумеется, перво-наперво собственное здоровье и самочувствие — на предплечье буквально в паре сантиметров от «цветочка» красовались две кровоточащие дырочки, какие мог бы оставить укус змеюки с моей далёкой родины. Но сознание не плывёт, не тошнит, жара нет — следовательно, либо яд зараза впрыснуть не успела, либо оного яда и вовсе нет. Значит, живём — благо очищенная вода прямо за спиной, два шага назад, промыть рану можно без проблем. Ни бинтов, ни хотя бы лейкопластыря, к сожалению, но, похоже, это не так уж и смертельно — проснувшуюся фауну запах моей крови, видимо, не привлекал совершенно. Им куда ближе и вкуснее казались соседи по планете.
Чуйка всё это время спала, не сигнализируя об опасности, так что я неторопливо обернулся и осмотрелся вокруг. Заполошное мельтешение оказалось такими же вспышками, только… Направленными, что ли? Их хозяева — небольшие, похожие на этакую помесь волка и ласки, белоснежные и явно хищные, чем-то странные зверушки — носились по веткам деревьев, охотясь на знакомых уже белок. Найдя одну такую, зверушка подступала к тени поближе и сверкала от души… И, похоже, слепла сама? Иначе как объяснить её неуверенные перемещения в пространстве?
— И как они только естественный отбор пережили? — я пригляделся внимательнее.