Перестану же, да?
В этой истории конкретно я смотрю на мир от первого лица. Следовательно, история обо мне, я главный герой. А главгерои застрахованы от чуши такого калибра сценарной бронёй! Нет, должно быть что-то лучшее, интересное, правильное!
В сердце кольнуло ледяной сталью, ткани завопили от боли, когда отточенное лезвие распахало их вглубь. Крови не было, было лишь изумление — в моих глазах и в глазах напротив — зелёных, бездонных, бесконечно печальных, но перепуганных сейчас.
— Ты что… — выдавило пересохшее горло.
А над головой загудело, зашумело, засвистело — и темнота схлынула, как зловонные помои, освобождая место слепящему свету. Под крестец что-то сильно стукнуло, и я сделал несколько шагов вперёд.
За спиной загрохотало, и я, обернувшись, смог лишь увидеть заподлицо со скалой подогнанную дверь — ни трещин, ни прямоугольника, ничего лишнего.
«Вы желаете уничтожить память? — услужливо поинтересовался цветочек на предплечье. — Это увеличит КПД каждого выживания».
Значит, он может не только перекидываться из фигуры в фигуру? Забавно. Нет уж. Я хочу помнить. И сумрачных сволочей я тоже к стенке поставлю, дай только срок! Справлюсь.
Я — справлюсь.
Лишь бы не режущий холод внутри, не вставшее сердце и барокамера во тьме.
Глава VI
Пик. Пик. Пи-и-и-ик.
Сегодня ведущая была определённо в ударе — макияж, причёска с двумя стекающими по вискам локонами, контактные линзы с усилением цвета и улыбка, которая при сдержанности Свифт приравнивалась чуть ли не к смеху во всё горло.
— Доброго дня, дорогие зрители! В эфире программа «Время», в студии Анжелика Свифт! О главных событиях дня.
— Таблетка помощи. Сегодня от восстановленного Ленинградского вокзала отправился первый поезд с призывом врачей и партией синтетических лекарств для жертв пандемии.
— У тебя есть код? Комендантский час и цифровые вак-сертификаты на территориях Радиосити. Новый федеральный закон и последствия для гостей.
— Два слова о Солнце. Правительство Радиосити-2 подписало сделку-соглашение с некой Розой. Мнения ведущих соляристов о неизбежной катастрофе.
— Вы не умрёте никогда. На сто седьмом году жизни скончался ведущий геронтолог центра Шойгу. После трёхдневного заседания консилиума всё же решено было уступить требованиям специалиста и отключить систему жизнеобеспечения.
— Он не должен быть умнее и человеченее нас. Пара слов президента на саммите «Артифишал Эй» о том, как должен работать и мыслить искусственный интеллект.
— Пострадал за правду. Вчера постановлением правительства закрыт крупнейший частный архив выпусков нашей программы. О подробностях дополнительно расскажет специалист отдела «К».
Оставьте ваш комментарий:
Shutiha Gitara: Не, вы только послушайте! «Ужесточение режима вызвано высокой смертностью пострадавших от пандемии!» Это не мы плохие, это просто болезнь! А лечить её кто будет? >Мастао Ю: Не верьте в этот бред. Лечим зелёнкой и ватной палочкой. Медикаментов нет, а всё свободное время занимаемся писаниной. Василий Иоаныч: Хроника пикирующего бомбардировщика. Ещё один канал заблокировали за то, что мы всё сами видим. >Unnamed0: Закрыли? О чём речь? > >You-yu: Забавный чел. По сути просто нарезка новостей изо дня в день, ничего от себя не добавил. Просто хроника, как мы катимся в ад, спорные решения и их последствия. > > >Plodow Wkusily: Всё будет хорошо, я узнавал! > > > >Shutiha Gitara: Обязательно. Загнобим неуволенных врачей писаниной и безысходностью, угробим призванных на Востоке. Что дальше? Отправят «чистых» за уклонистами? Человек недообнятый: И так из раза в раз: политика, пандемия, что-то запретили и кто-то умер. В мире что, больше вообще ничего не происходит?! Rise’class="underline" Чел этот подозрительный больно. Если он реально собирается всех спасти — нафига ему бункер? Его же на руках носить станут! VoiceOfHereafter: президент рассказал о том, что ему там должен искусственный интеллект. Долго переслушивал. Смеялся.
Комментарии закрыты.
Лера
Лера злилась. На всех по чуть-чуть, но в особенности, разумеется — на Гласа в наушнике. Одно к одному, чёрт побери.
«Мог бы и предупредить, скотина бестелесная, — говорила она себе, вышагивая через мост обратно в родную агломерацию. — У меня от него секретов нет!»
Хотя, конечно, дело не в её искренности и откровенности. Скорее, в способностях Гласа забраться куда угодно и узнать о каждом. В том числе и о ней. И о… Она поёжилась, представив себе, как её подельник обнародует факт «усыновления» Дини и пластику последнего. И всё-таки…
Раньше здесь плотным потоком двигались машины — вон, в новостях из других автономий и стран трафик совершенно сумасшедший при той же плотности заселения. Все спешат куда-то, чего-то все хотят, плевать, кто в итоге останется у обочины… Но, должно быть, это нечто уже генетическое, а по проезжей части, пусть и чистой от даже следов автомобилей, она не пошла. Выбрала правую сторону, направилась по тротуару, прикидывая по пути, чем грозит ей раскрытие — а в его неизбежности она не сомневалась.
— Мог бы и сказать, что написал эту программу, чёрт, — не выдержала она, остановившись ровно посередине моста.
Через срединную проталину ленивое течение тащило знакомую уже лодку с подстреленным диким. Переговоры заняли так немного времени? Или это другая лодка и другой дикий? Сколько их тут?
— Мне много наработок принадлежит, — уклончиво ответил Глас. — Но тебя это не должно сейчас интересовать.
— Позволь мне самой решать! — психанула девушка, — я не…
— Лера, мы поругаемся позже. А пока — марш домой! Диня в беде!
Правильно подобранные слова — девушку смело с места заполошным спринтом до КПП. И, видимо, в качестве издевательства, дез-смесь текла неторопливо, нормал в будке бесстыдно пялился на неё рыбьими глазами, а секунды тягуче капали, капали…
Почему-то в голову не пришло задать элементарный вопрос напарнику. Раз он знает, что с мальчиком, то и подробности тоже мог бы осветить! Но хорошая мысля, как говорится, далеко не сразу приходит — три сотни через отмытую до скрипа мостовую она пролетела единым махом, трясущимися руками добыла из кармана карточку, отомкнула магнитный замок и, набрав в грудь побольше воздуха на случай продувки, бросилась внутрь.
— Так… пф… что… там? — пропыхтела она, штурмуя лестницу через ступеньку.
— Увидишь, — лаконично ответил Глас. — Ничего, с чем не справилась бы ты сама.
— Да?
Вот и знакомая дверь с видимым квадратом свежей краски поверх хулиганства месячной давности. Ключи, прицел, рывок…
Она набрала было в грудь побольше воздуха, чтобы позвать, и тут же осеклась. Пальцы нащупали свободно висящий на шее респиратор, опустили со лба очки — дым в квартире стоял коромыслом! Пожар?! Она бросилась в комнату — пусто, на кухню…
* * *
— Скоро там мастера приедут? — проканючил Даня, по самый нос укутанный слишком крупным комбинезоном рад-защиты. — Мне скучно!
Из-за респиратора бубнил он презабавно, и это единственное, что удерживало девушку от убийства на горячую руку.
— И фильтры, кажется, заканчиваются. Я точно чую запах дыма! Можно мы включим мультики?
— Нет. Нет. Нет, — скрипнув зубами, ответила она — по каждому пункту. Комм просигналил — время приёма лекарств. И как в прошлый раз — этот стон у нас песней зовётся. Пополам со скрежетом баночек. — Пей без разговоров!
— Но я не хочу-у-у-у! — простонал он.
— А я хочу? — предатель Глас в наушнике молчал — чуял, видимо, плавно заканчивающееся терпение. — Ты вообще как умудрился грохнуть установку? Она ж с защитой от дурака!
— От дурака, а не от меня! — надулся Диня. — В телешколе рассказывали о реагенте. Перманганат калия. Ватка, пропитанная его раствором, темнеет от радиации, это лабораторная работа!