– Нельзя, – говорит он почти одними губами. – Быстро в номер, и не высовываться! Я подойду к двери, когда будет пора ехать, вместе с Никитой и постучу вам условным знаком: три раза. Больше никому не открывать! Понятно?
– Да.
Мы встречаемся внизу с нашим провожатым и вновь залезаем в джип. Нас опять ждет поездка – в село Элиджи-Ведено, где находится школа.
Нас встречает учительница Мадина Дзагоева, она провожает нашу небольшую компанию в класс, и я с комком в горле вхожу к детям. Они смотрят настороженно, словно не зная, чего им от меня следует ожидать. Я рассказываю им о выставке, о том, что их рисунки увидят другие дети, и прошу их нарисовать мирную жизнь – как они себе ее представляют. На их лицах – сосредоточенность и усердие, они начинают рисовать и постепенно погружаются в мир своего воображения.
Я потом буду долго рассматривать эти рисунки и каждый раз плакать – так они на меня действуют, эти несбывшиеся мечты и расстрелянные надежды. Каждый ребенок представлял мир без войны по-своему, но все эти рисунки были в чем-то схожи: дома на них были яркими – красными, зелеными, желтыми… А вот небо на многих картинах было темным – они не знали другого неба, там притаилась главная опасность: выстрелы и взрывы…
С тем мальчишкой, чей взгляд меня потряс, когда я смотрела телерепортаж – с Русланом Аслаевым, – я даже подружилась. Он привел меня в свое любимое место, к старинной крепости в горах, сильно разрушенной временем. Но каменные стены и узкие бойницы еще были крепки и выглядели внушительно. У Руслана погибли родители, и он жил с дедом. Об этом он рассказал мне спокойно, с сухими глазами. А вот я не удержалась и заплакала, прижав его к себе. Он отстранился и отвернулся в сторону.
Я пообещала ему, что когда-нибудь обязательно приеду сюда еще раз. Непременно…
Когда мы вернулись в Москву, Никита заколдовал над рисунками. Он предлагал одну идею за другой. Наконец мы остановились на следующем варианте: сначала показываем рисунки детей, потом – взрывы и бомбежки, рисунки тоже разрываются в клочья, и их уносит черный от взрывов ветер. А в конце «ставим» рисунок Руслана – оранжевый дом, огромные цветы перед ним, почти достающие до крыши, на заднем плане – горы, там закат: в горах догорает солнце. И закат похож на язычки пламени. А небо – не темное, а спокойное, предвечернее. Наверное, он мечтал о таком небе. И слоган: «Остановить войну для будущего – наша задача сегодня». И ниже – «Дети против войны».
Этот ролик мы собирались представить к номинации в категории «МЕДИА»…
Я залезла в машину и некоторое время сидела в ней, включив печку и пытаясь собраться с мыслями. Если мой расчет верен, виновник должен запаниковать и как-то выдать себя. Или предпринять хоть какие-то шаги, которые выдадут его с головой. Он думает, что у меня на руках козырные карты, которые я в любой момент могу пустить в ход. О том, что у меня на руках ничего нет и я блефую, мой противник не должен был догадаться – ни в коем случае.
Я включила зажигание, машина заурчала и выехала со стоянки.
Ехать в метель – удовольствие для садомазохистов. Мело просто отчаянно, и машины тащились еле-еле. Многие планировали провести уик-энд за городом, поэтому трасса была забита.
Я ловко лавировала между машинами, стараясь всех обогнать, лихачила и услышала пару проклятий и увидела один неприличный жест.
Дорогу до дома я помню наизусть, так что ехала почти на автопилоте, погрузившись в свои мысли. Свернув вправо, на маленькую дорожку, ведущую к дому, я не сразу увидела огромный джип, перегородивший мне путь.
Инстинктивно я оглянулась: позади меня было свободно. И только я собралась дать задний ход, как увидела, что из-за дома вынырнул еще один джип. Путь был отрезан.
Липкий холод сковал мои руки, и они противно задрожали. «Что им нужно, – мелькнуло в моей голове, – деньги?» Надо отдать им все, что у меня есть, и побыстрее. А если они захотят меня похитить с целью выкупа? Похоже, они подкарауливали меня тут специально. Возникла мысль – открыть дверцу машины и бежать. Но куда я убегу? Их наверняка много, а я одна.
Я сидела, сжавшись в комок, и… ждала. Рука моя потянулась было к телефону, но мой мобильник, увы, разрядился. Черт! Все складывается один к одному. И за что мне все эти напасти: сначала украденный ролик, теперь – бандиты… А если все-таки выскочить из машины и заорать? Но вряд ли меня услышат: место здесь глухое, темное. Фонарь недавно разбили. Но и сидеть так – тоже глупо. Может, все-таки стоит выскочить из машины?