Правления Союза советских композиторов, на котором в общей
сложности исполнялись сочинения более чем 150 авторов, в том
числе и «Песнь о лесах» Шостаковича.
А седьмого декабря 49-го года Хренников, выступивший на
пленуме с весьма оптимистическим отчетным докладом, оценил
произведение Локшина следующим образом:
«Однако, у нас нет никаких оснований успокаиваться на
достигнутом. Даже в ряде лучших сочинений, исполненных на
пленуме, есть немало недостатков и противоречий, не дающих
возможности еще признать их полноценным выражением нашей
действительности. В других произведениях, о которых я еще не
говорил, эти недостатки и противоречия выражены еще
нагляднее. В ряде случаев, как я уже отметил выше, мы можем
говорить и о ПРЯМЫХ НЕУДАЧАХ, ТВОРЧЕСКИХ СРЫВАХ,
ИМЕЮЩИХ ДЛЯ НАС ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ.
УМЕСТЕН ВОПРОС - КАКИМ ОБРАЗОМ ПОПАЛИ ТАКИЕ
СОЧИНЕНИЯ В ПРОГРАММУ КОНЦЕРТОВ ПЛЕНУМА?*
3десь я должен принять вину на Секретариат и на себя лично за
то, что в предварительном ознакомлении со множеством
*** Чтобы дать читателю представление об атмосфере, царившей на
пленуме и вокруг него, процитирую М. Чулаки: «Наибольшие успехи
достигнуты композиторами в истекшем году в создании ораторий и
кантат.<…> Подавляющее большинство ораторий и кантат обращено к
товарищу Сталину, с именем которого советский народ связывает всю
свою жизнь, борьбу, свой созидательный труд» («Культура и жизнь»,
31 декабря 1949 г.).
* Здесь и далее текст выделен мной.
сочинений для отбора на пленум мы допустили ряд ошибок, не
сумев в исполнении за фортепиано сделать правильную оценку
качества некоторых произведений. Так, для исполнения на
пленуме была отобрана «Приветственная кантата» композитора
Локшина, ПРОИЗВЕДЕНИЕ ХОЛОДНОЕ И ЛОЖНОЕ** ПО
СВОИМ МУЗЫКАЛЬНЫМ ОБРАЗАМ, КРАЙНЕ СУМБУРНОЕ,
ШУМНОЕ И БЕСПОМОЩНОЕ. Автор не отнесся с должной
ответственностью к теме своего сочинения, не произвел
предварительной глубокой работы над отбором музыкальных
средств, над определением стиля сочинения, над организацией
материала».***
Других политических обвинений в обширном, обстоятельном
докладе Хренникова не содержалось. Над моим отцом нависла
угроза исключения из Союза композиторов; этим неприятности
могли не ограничиться…
Отца фактически спас благородный и чрезвычайно умный
человек – Михаил Фабианович Гнесин, уже слышавший о
Локшине, как о талантливом композиторе, от М.В. Юдиной. Вот
отрывок из речи Гнесина, произнесенной им во время прений по
хренниковскому докладу. Начал Гнесин издалека:
** Это – политическое обвинение.
*** См. стенограмму Третьего пленума Союза композиторов (РГАЛИ, ф.
2077, оп. I, ед.хр.325, л.19-20). В сокращенном виде, но с сохранением
основного обвинения, этот фрагмент выступления Хренникова
опубликован в его же статье «За новый подъем советской музыки»
(Сов. музыка, 1949, №12, с.50).
«<…>Теперь я хочу сказать несколько слов о докладе Тихона
Николаевича. Я сомневаюсь, что<бы> кто-нибудь из нас хотел
попасть в положение Тихона Николаевича Хренникова. Читать
подобный доклад, содержащий калькуляцию ценностей,
предлагавшихся на Пленуме, это – страшно трудно. Кроме того,
тут, действительно, полного согласия никогда не может быть. На
каком-нибудь сочинении могут тогда разойтись суждения, и не
стоит тогда придираться по тем характеристикам, которые
показались недостаточно <сходящимися> с твоим мнением.
Но, все-таки, я хотел бы коснуться некоторых моментов в этом
докладе. Я считаю очень рискованным такое покаянное
упоминание об ошибках Секретариата. До меня тов. Анисимов, в
сущности, коснулся уже этого вопроса. Такого рода упоминания
об ошибках сейчас же наводят на мысль. Если по ошибке
пропустили такие-то не очень удачные вещи, то, может быть,
большое количество вещей не допустили на Пленум, которые
нисколько не хуже, а может быть, и лучше показанных. И я
считаю, что, может быть, было бы справедливо, чтоб если были
на просмотре в Секретариате такие хорошие вещи, которые по
тем или иным причинам не оказалось возможным показать на
Пленуме, то о них следовало упомянуть в докладе. Ведь это
гордость, что были еще хорошие произведения, в которых были
такие-то достоинства. Но то же самое, говоря о вещах, которые
не оправдали себя в концертном показе, непременно следовало