— Что «но»? — неестественно, но эффектно улыбнулся Мишутка и мысленно заглянул ей под юбку. В принципе, ему там понравилось.
— Я могу зайти?
— Куда? — опять улыбнулся он и мысленно облизал ей щиколотку.
— Так, ладно. До свидания!
— Как, даже чая не попьёте… дубового? — с деланным возмущением спросил медвежонок и окончательно загородил ей проход.
— Учти, — предупредила Сима, — у тебя будут проблемы! Ведь я всё знаю!
— У всех будут проблемы. — тихо ответил Мишутка. — Ведь все всё знают. — и снова не преминул улыбнуться.
Когда Сима повернулась к нему спиной, он мысленно лизнул её анус. Но она, ничего не заметив, ушла. «А говорит, что всё знает! Интересно! Надо будет на досуге из этого вывод сделать!» — подумал Мишутка и запер дверь.
Он раскрыл наконец свою овальную тетрадь и записал туда следующее: «Если в ближайшие несколько секунд после того, как вы слышите слово „женщина“, у вас в сознании не вспыхивает обобщённый образ её гениталий — вы либо лжец, либо невнимательны к собственным внутренностям, то есть, к себе самому. Но если второе — то всё, что вы говорите по любому из поводов — пыль, а женщины предпочитают непыльных!»
40
Это случилось так. Ваня снова подхватил лёгкий насморк и был оставлен дома с Наташей. Мама ушла, бабушка ушла, дядя Володя ушёл. Остались мальчик и женщина.
— Ты мне сегодня не мешай! Мне заниматься надо! — сразу заявила Наташа.
— Хорошо, тётя Наташенька, я не буду. А ты мне потом, за обедом, расскажешь про динозавра Васю? — спросил Ваня.
— А с чего ты взял, что я тебя обедом буду кормить? — глупо пошутила было озорница Наташа, но тут же добавила, — ну конечно расскажу. Только до обеда чур мне не мешать!
И действительно ушла заниматься.
Ваня пошёл к себе в комнату, сел на пол, выдвинул из под кровати ящик с игрушками. Он выставил в ряд всех своих новых индейцев во главе с Чингачгуком, а также ковбоев. Их было трое. Самому симпатичному он дал имя Сэмюэль, похуже — соответственно, Джон и Фрэнк. Среди прочего, Фрэнк был интересен тем, что у него было целых два пистолета (если быть точным, два револьвера системы наган, как услышал вчера Ваня в каком-то фильме про Красную Армию), а нижнюю часть его лица закрывала чёрная маска.
На диване сидели Ванины мягкие игрушки, во главе с Мишуткой и Тяпой, и, чуть свысока, присматривались к своим новым соседям. Слово за слово Ваня, как обычно, начал разговаривать за них друг с другом.
— Ну что, ребятушки, вот мы и на месте. Разрешите поздравить вас! — начал он голосом Чингачгука.
— Спасибо, товарищ командир! — «ответил» Сэмюэль.
— Эх, скорей бы уж началось! — «сказал» Фрэнк.
— Куда ты всё торопишься, Фрэнки? — «спросил» его Сэмюэль, который, в отличие от Чингачгука, был с ним в более дружеских отношениях, то есть не омрачаемых игрою в субординацию.
— Ха-ха-ха! — «усмехнулся» Фрэнк. — Я просто слишком хорошо помню о целях нашей, ха-ха, войны!
— И в чём же, по вашему, они состоят? — с иронией в голосе «спросил» Чингачгук.
— Как? Вы шутите, товарищ командир? Проверяете всё? Цель любой войны в овладении женщинами противника!
— Молодец! — похвалил Чингачгук, — Как на экзамене!
— Да его ночью разбуди, бабу рядом положи — вскочит, как прыщ! — влез в разговор Джон.
— Сколько раз я Вам говорил, Джон, учите идиомы! Вам здесь не Германия! Здесь, извините, Марьина Роща! Ошибок она не прощает! Впрочем, судя по всему, в этом вы ещё убедитесь сами.
— Ну и пожалуйста! — буркнул предположительным голосом Джона Ваня. Буркнул, конечно, под нос. Конечно, себе самому.
— Ладно, ребятушки, не вешайте носы! Будут вам женщины! И противников и сторонников. А что, есть уже кто-нибудь на примете?
— Да есть тут одна. — потупился Джон.
— Поделишься грёзами-то? — спросил Сэмюэль.
— Да ходит тут кудрявая такая. Ноги не от ушей, конечно, но щиколотки весьма обаятельны. Специфика русских, видимо. Симой зовут.
— Губа — не дура! — одобрил его выбор Фрэнк. — Это ж Верховного Танкиста жена! А Вы что скажете, товарищ командир?
Чингачгук деловито насупился, медленно сел в позу лотоса, закурил трубку, пристально уставился в небо и только через минуту задумчиво произнёс:
— После меня…
Тут следует особо отметить, что сидящие на диване мягкие игрушки не только не слышали этого разговора, но и не очень хорошо видели своих новых соседей, поскольку диван считался вообще другим микрорайоном Ваниной комнаты, чем Ящик и окружающее его пространство. А так называемые Антресоли и вовсе были соседним городом, откуда два раза в неделю аккуратно прибывали электрички со старыми, зачастую забытыми Ваней, пластмассовыми друзьями.