- Она может привыкнуть к этому, - сказала женщина.
Сама жидкость не шла ни в какое сравнение с фурункулами и гнойниками, из которых сочилась. Своей твердоватой, чешуйчатой текстурой напоминающие соски, еще дымящиеся после пары ударов током от аккумулятора "Дай Хард", они едва не стали для Грега лебединой песней. Ему хотелось умереть, уснуть и больше не просыпаться. Закончив, он снова заплакал, уже второй раз за ночь.
Сэмми пошарил по полу и вскоре нашел чашку, которой его мать пользовалась в течение нескольких месяцев. Он достал из нее соломинку и протянул Вону.
- Пока я звоню Рочестеру, вставай на четвереньки и доставай сперму, которую выпустил в мою мать.
У Вона отвисла челюсть. Он молча принял соломинку.
- Готовсь, - усмехнулся Грег. В следующий момент он поперхнулся, и его вывернуло в темный угол чердака.
Пока Сэмми набирал на телефоне номер, Вон направил соломинку в место, которое еще совсем недавно так любил. Он неуверенно прикоснулся губами к другому концу, пытаясь при этом сохранять мужественный вид.
- Ты принял решение? - спросил Сэмми, когда Эдвард Рочестер взял трубку.
- Да... Я пас. Делайте с ней, что хотите. У меня в одном "Электра Комплекс" таких как она четверо.
Вон принялся всасывать и омертвел, отчетливо увидев, как семенная жидкость течет обратно в него, словно в каком-то фильме ужасов, запущенном задом наперед. От усилий на лбу у него набухла венка. Это была одна из тех смешных трубочек со всеми этими спиралями, яркое воспоминание из детства, о котором он давно успел забыть. Его прогресс был медленным и упорным. Казалось, будто он пьет молочный коктейль через соломинку.
Сэмми немного помолчал.
- Я настоятельно рекоммендую тебе пересмотреть свое решение.
Перестав плакать, Грег готов был принять ответные меры, когда понял, что Рочестер не собирается платить. Вон же был слишком занят своим скорбным занятием, чтобы как-то отреагировать. Первые результаты его разведмиссии попали ему в рот, и он тут же сплюнул их на половицы. Когда он обнаружил, что солоноватые выделения не совсем белого цвета, ему, как и его соратнику, очень захотелось умереть.
- Мне нечего пересматривать, - сказал Рочестер Сэмми, - но у меня есть к вам интересное предложение.
Селия Рочестер проснулась от тревожных снов и обнаружила, что она сама не своя. И что лежит она не в своей кровати. Она находилась в подвале, на полу под яркими флуоресцентными лампами. Она не помнила, как попала туда. Но главное, она не понимала, откуда у нее взялись две новые груди, пришитые под теми, с которыми она родилась. И почему в районе ануса, которого определенно не было у нее на животе, когда она последний раз была в сознании, деловито извиваются личинки.
- Они борются с инфекцией, - пояснил Сэмми.
Вон стоял в стороне, прижимая к себе отчлененную голову.
- Бедная Анжелика, - сказал он. - Она так хорошо умела делать... минет.
Он расстегнул ширинку и, заметив обескураженный взгляд Селии, сказал:
- Эй, хоть я и миллионер, но если я могу сэкономить сорок баксов, то почему нет? Как мне кажется, твой муженек больной на всю голову.
Вскоре затылок Анжелики задвигался взад-вперед.
Селия попробовала закричать, но не смогла издать ни звука.
- Эдвард попросил, чтобы мы удалили тебе голосовые связки. Только по-моему он думал, что ты не переживешь эту процедуру. Фома неверующий. - Сэмми пожал плечами. - Видела когда-нибудь, как от эмфиземы в горле появляется отверстие? Я взял на себя смелость сделать тебе такое... только еще я пересадил туда влагалище одной стриптизерши, для придания остроты. Можно сказать, у нас новое грандиозное открытие.
Тут рядом с Селией появился Грег и принялся лапать ее груди. Все четыре штуки. Две - для разборчивого знатока грудей, который не смог бы смириться с искуственными украшениями (это были ее собственные). И две - за которые больше платили щедрые посетители "Вакуума" (силиконовые залежи, которые Анжелике уже вряд ли пригодятся).