И Ирон, и Шибта засучив рукава принялись строить свою судьбу. Казалось, что впереди вся жизнь, но вот им обоим чуть за сорок, и теперь очевидно, что времени ни на что так и не хватило. Особенно киборгу, которому предстоит через каких-то три года встретиться лицом к лицу с неизвестностью, ожидающей всех киборгов без исключения.
Но грусти и унынию не было места в разговорах старинных приятелей. Мастер Ирон хвастался самым настоящим кофе, выращенным в личной оранжерее. Генерал, как мальчишка, демонстрировал свои воинские умения, с завязанными глазами подбивая подброшенные в воздух предметы.
— Ты жульничаешь, киборг! — хохотал Мастер Ирон, грозя приятелю пальцем. — Ты же можешь перестроить визоры в режим любого видения, даже рентгеновского!
Генерал лишь усмехался на это.
И вот, когда весь кофе был выпит, банки и стеклянные блюдца перебиты, сплетни обсуждены по десять раз и былое вспомянуто, двое мужчин расположились в удобных плетёных креслах в тени натурального ливанского кедра, блаженно жмурясь на закатное солнце, похожее на апельсин. Многочисленные жёны хозяина Броксы сидели тут же на расшитых подушках. Одни пели нежную и чуть грустную песню, аккомпанируя себе на странных инструментах, другие разминали плечи мужчинам, третьи готовы были по первому намёку наполнить бокал вином или свежевыжатым соком.
— Чего же ты мне свои генетические лаборатории не показал, а то ведь мне ехать скоро, хотелось бы успеть глянуть, — проговорил генерал, чуть повернув голову к другу.
— Я пока не построил. Некогда мне всяческих уродцев создавать, — усмехнулся Ирон. — Думаешь, я бы не похвастался?
Одна из женщин замерла, как будто ей под лопатку вонзили иголку. Мастер Ирон ничего не заметил, но от цепкого взгляда киборга это не укрылось.
— Пойдём-ка покурим, — генерал встал, мягко отстранив от себя двух молчаливых красавиц.
— А чем тебе тут не нравится? — Мастер Ирон развёл руками.
— Пойдём, пойдём. Поболтаем.
Киборг довольно бережно поднял Ирона с кресла и повёл с собой по белоснежной дорожке.
— Я… Я тотчас уничтожу этого выродка! — сбивчиво обещал Мастер Ирон, когда генерал рассказал ему о своих подозрениях. Точнее, логических выводах. Киборги лучше кого бы то ни было умели мыслить логически.
— Успокойся, Миги, ты что же думаешь, я донесу на тебя? Сдам лучшего друга только потому, что у него не поднялась рука на собственного сына?
Мастер Ирон нервно чиркал зажигалкой и тихонько ругался, потому что никак не удавалось добыть огня. Киборг мягко забрал зажигалку и сам помог другу прикурить.
— Спасибо, — глухо поблагодарил тот, несколько раз глубоко затянулся и буквально рухнул на скамеечку.
— Господи, и кто только выпустил этого уродца с женской половины дома!
— Ну ты же не думал, что его удастся скрывать вечно, — генерал сел рядом и сочувственно похлопал друга по плечу. — Если бы ты жил в столице или хотя бы в Нидрэде, то твоего генму уже давно бы вычислили, уничтожили, да и тебе бы досталось. Он ведь генму?
— Я не знаю, относится ли его отклонение к классу недопустимых, — пальцы Мастера Ирона ощутимо дрожали, тиская сигарету. — Он альбинос. Вопрос об альбиносах постоянно поднимается в генетических комиссиях, ты же знаешь. Их то причисляют к генетическому мусору, генму, или гемам, то снова убирают из списков. В год, когда он родился, альбиносы считались генму. Я должен был его уничтожить. Я должен был обнаружить отклонение ещё на стадии беременности Лилии, но так замотался… Эта Академия, и мосты новые… Чёрт…
Мастер Ирон обхватил лоб ладонью.
— Я не смог бы… Я хотел этого ребёнка. Я люблю его любым. Пусть даже он имел бы более серьёзное отклонение. Пусть даже в нём проявились бы рецессивные признаки изначальной мутации…
Он посмотрел на Шибту, и в глазах его стояли слёзы.
— Это же мой сын… Как можно убить собственное дитя?
Киборг ничего не ответил. Генетические комиссии запрещали киборгам иметь детей: слишком тяжёлые приобретённые хромосомные нарушения ни в коем случае нельзя передавать по наследству. Поэтому подобные сантименты были очень далеки от генерала. Но он счёл нужным снова доверительно похлопать друга по плечу.