Начались предновогодние мини-каникулы, и потому ни учителя, ни кураторы не препятствовали тому, что мальчишки используют обширные спортзалы не по назначению, а именно для своих сборищ под громкую музыку.
Найт явился вовремя, как и был уговор с Чейзом. Установил генератор голограмм, настроил его, а потом занял место в импровизированном зрительном зале: у одной из стен стояло несколько рядов стульев, на которых расположились не только болельщики или простые зеваки, но и «конкуренты», арендовавшие камеру Чейза и дожидающиеся своей очереди.
Команда пятого блока вышла в центр зала. Шестеро мальчиков были одеты в одинаковые бутсы, брюки и куртки из чёрного винила на голое тело. Лица их были расписаны алыми и золотыми полосами, а волосы поставлены острыми иголочками.
— Перед вами выступает ансамбль «Мечта педофила»! — заулюлюкал кто-то на «трибунах», но сразу же умолк от несильной оплеухи, а команда подала знак своему помощнику, и тот запустил диск с музыкальной композицией.
Это был один из самых модных сетов, который перекачали себе в коммуникаторы и плейеры почти все подростки в Империи. «Съезжающий» бит, пульсирующий на самой низкой ноте, сэмплы работы завода по сборке оружия, звуков передёргиваемого затвора, замиксованные и изменённые различными эффектам до неузнаваемости выстрелы. Что ещё могли выбрать юные киборги?
Найт с восхищением смотрел на то, как слаженно и чётко они двигаются. На уроках физподготовки им как будто в шутку говорили: если научишься хорошо драться, то и на танцполе тебе не будет равных. А ещё танец есть зеркало сексуального темперамента, поскольку в танце и в сексе задействованы одинаковые группы мышц.
Найт не мог оторвать взгляда от Делейта. Жаль, что тот отказался от датчиков движения. Его близнец — огонь. Они прекрасно смотрелись бы вместе… Голографические языки пламени танцевали в такт музыке, сворачиваясь в различные символы, извиваясь под ногами мальчиков, но Найту всё это казалось каким-то незаконченным и слишком уж халтурным.
Досмотрев командный танец до конца, он встал и быстро выскользнул в раздевалку. Когда он вышел оттуда, то столкнулся с Чейзом. Тот держал в руках генератор голограмм.
— Чёрт, тебя обыскались! Вот, держи. Выручил, чувак, спасибо!
И только сейчас он поднял глаза и умолк с приоткрытым ртом, разглядев Найта. Альбинос был одет в облегающий белоснежный костюм из матового материала, на суставах и лбу были прикреплены датчики движения, походившие на причудливые драгоценности, с пояса свисали длинные, до пола, полупрозрачные широкие ленты из мягкого пластика, напоминавшие макси-юбку и при каждом шаге расходившиеся клиньями. Лицо Найта мерцало от перламутровой пудры, глаза были обведены серебристым карандашом.
— Ты это чего? — глуповато спросил Чейз, оглядев его с головы до ног.
— Я тоже подал заявку на участие. В самый последний момент. Выручишь и меня тоже? С камерой.
— Д… да, конечно! — кивнул Чейз и широко улыбнулся. — Ну ты и ходячий сюрприз!
— И… Чейз… можно тебя попросить ещё об одной вещи? — Найт начал было теребить один из клиньев «юбки», но сделал над собой усилие и вытянул руки по швам.
— Разумеется!
— Ты мог бы попросить Делейта… Дэла посмотреть на мой танец?
— А почему нет?
— Ну, — Найт глубоко вздохнул и чуть нервно улыбнулся, — тогда я пошёл!
Когда он вернулся в зал, большинство зрителей уже разошлось: кто выступил, а кто просто захотел спать или нашёл занятие поинтереснее. Остались те, кому совсем уж нечего было делать, и несколько ребят из пятого блока.
Найт отыскал глазами Делейта. Рядом с ним сидел, точно верный и восторженный щенок, Тод. А чуть поодаль, у самой стены — Чейз. Найт едва заметно кивнул ему и улыбнулся с благодарностью.
Потом прошествовал к музыкальному центру, синхронизировал его с генератором голограмм и выступил в центр зала.
Когда музыка начала подкрадываться сквозь помехи конвертированного старого формата, Найт прикоснулся рукой к датчику в центре груди, и весь его костюм стал медленно наливаться белым сиянием, не плавно, а мерцая, пульсируя, будто отвечая на стук взволнованного сердца. Сердца, которое предчувствует зиму, сжимается то ли от тоски, то ли от холода. Найт медленно поднял руки, и по стенам побежали белые волны голографической позёмки. Потом он сорвался с места. Стремительный и белый, как вихрь, в окружении огромных снежинок, грани которых поблескивали как лезвия ножей, Найт танцевал, вспоминая движения крошечных белых фигурок из старинного видео, имитировал их, как мог, и в сочетании с грубоватой пластикой будущего мужчины, будущего киборга, эти движения приобретали совершенно иной характер.