Ссылали, по сведениям журнала «Председатель» (Новосибирск), и таких вот земледельцев, которых на руках носить следовало бы: «В 1920-е годы некоторые крестьяне, вернувшиеся с фронтов Первой мировой войны, стали так называемыми „культурниками“, стремившимися к ведению хозяйства передовыми методами. Крестьянин А. А. Базуев (Мошковский район) так объяснял причины, по которым он занялся внедрением новых технологий: „Во время империалистической войны мне пришлось побывать в Австрии и Румынии и познакомиться с заграничной культурой сельского хозяйства. Когда вернулся, стал развивать эту культуру в своем хозяйстве“. Все „культурники“ в 1927–1928 годах были лишены избирательных прав, а затем раскулачены и отправлены в лагеря и в ссылки».
Размах и жестокость борьбы с предприимчивым, по-фермерски культурным, зажиточным крестьянством поражают до отчаяния. И всё-таки знать — надо.
«Давайте не будем употреблять советский идеологический термин „раскулачивание“. Я не приемлю этого слова. Более точный термин для той катастрофы — „раскрестьянивание“», — сказал в беседе с главным редактором журнала «Председатель» Павлом Березиным С. А. Красильников, советский и российский ученый, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник сектора истории социально-экономического развития Института истории Сибирского отделения РАН, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории в Новосибирском государственном университете. Сергей Александрович родился в Нарыме Томской области, месте ссылок во все времена, в семье спецпереселенцев, что не могло не сказаться впоследствии на его научных интересах. Журналист спросил собеседника о том, какова была цель антикрестьянских репрессивных акций конца 1920-х — начала 1930-х годов, зачем, ради чего деревню погрузили в эту катастрофу?
«Власть преследовала сразу несколько целей, — ответил ученый. — Во-первых, страна вступила на путь сверхфорсированной индустриализации, и основным людским ресурсом „великих строек“
объективно должно было стать крестьянство, составлявшее четыре пятых населения СССР. Власти нужен был некий „универсальный работник“, которого можно оперативно бросить на строительство новых промышленных производств, на лесозаготовки, оставив при этом часть в колхозе, с полным отчуждением от результатов своего труда. Во-вторых, в рамках стратегии экономических преобразований самой деревни была сделана ставка на крупные коллективные сельхозпредприятия (колхозы и „агрокомбинаты“), которые должны были прийти на смену миллионам мелких единоличных крестьянских хозяйств. С полной ликвидацией частной собственности: в советской экономике она объявлялась абсолютным злом. И крепкий, зажиточный крестьянин-единоличник никак не вписывался в эту идеологию».
Новый этап Октябрьской революции, четвертый после самогó октябрьского вооруженного переворота, Гражданской войны и нэпа, в очередной раз и ничуть не бережнее, чем братоубийственная война, разворотил Россию. А дальше поджидал еще и невозможный 1937 год. И сорок первый.
В большом смятении приходится сознавать, что сплотила страну после нескольких сокрушительных социальных расколов уже внутри постреволюционной общности только Великая Отечественная война — священная война советских людей, объединившихся против фашизма в защите своей одной-единственной общей Родины.
…Косвенным, хотя и весьма жестоким подтверждением того, что кошкинские семейства разных национальностей стали превосходными хозяевами и примером для других российских крестьян, является тот факт, что среди множества районов громадного Средне-Волжского края именно в Кошкинском районе было разорено больше всего успешных хозяйств: для ровного счета уничтожили ровно 300 образцовых тогдашних ферм небольшого района.
Есть серьезные основания полагать, что среди этих изгнанных на Северный Урал семейств была и семья уважаемого кузнеца из русского села Ягодиновка Кошкинского района Средне-Волжского края, а по социальному статусу — земледельца-единоличника Степана Юменовича Селезнёва, его жены Анисьи Ивановны и их малолетнего сына Николая — будущих деда, бабушки и отца Геннадия Николаевича Селезнёва. Интересующимся стоит объяснить, что Юменович — это одна из народных форм отчества Еменович или, правильнее, Евменович. Старинное русское имя из святцев Евмен в переводе с греческого означает «милостивый».