Как и всякий биограф, автор книги закономерным образом попал под обаяние масштабной личности своего героя и склонен, вероятно, к некоторой его идеализации, хотя как профессиональный историк он стремился следовать принципам исторической правды, научной истины, объективности и историзма. Все основные сюжеты и использованные цитаты взяты из опубликованных источников. Наверное, где-то мы допустили неточности, вызванные написанием книги в жанре популярного очерка по горячим следам и периодике. Поскольку книга посвящена Зюганову, автор старался не злоупотреблять изложением своего личного мнения, чем часто грешат журналисты, когда берутся за подобные очерки. Хотелось бы, чтобы книга в информативном плане была полезной для читателя любой политической ориентации и поэтому в текст введены различные биографические справки о соратниках Зюганова, суждения о различных противоречивых ситуациях и дискуссиях, связанных с его именем. Мы пытались не обходить сложные моменты в жизни Зюганова, хотя иной раз очень трудно судить о них из ростовского периферийного «далека».
При написании книги автор опирался на труды Г. А. Зюганова и на разнообразные документальные материалы, любезно предоставленные помощником Зюганова В. Г. Поздняковым, сопредседателем ЦС РУСО профессором И. П. Осадчим. Были очень полезны яркие биографические статьи публицистов А. Проханова и К. Молчанова. Активно использовались материалы прессы всех политических направлений, но в первую очередь газет «Советская Россия», «Независимая газета», «Патриот» и «Коммерсант-власть», журналов «Диалог» и «Обозреватель», «…ИЗМ».
Мы выражаем искреннюю признательность депутату Государственной Думы профессору Л. А. Иванченко и его помощнику А. И. Морщинеру за организационную помощь в написании данной работы, а также рецензенту работы — депутату Государственной Думы, доценту Т. М. Гудиме.
Глава 1
Математик с философским уклоном
Геннадий Андреевич Зюганов родился в самом центре Центрально-Черноземного региона России, в ее сердце, в одном из тех краев, которые обычно называют глубинкой. Непритязательное название родного села — Мымрино вызывает ассоциации с чем-то простым и незатейливым, незамысловатым и безыскусным, типично деревенским и исконно русским. Действительно, это знаменитое междуречье Оки и Волги — один из исторических центров формирования великорусской народности в России. Здесь творил замечательный писатель Иван Тургенев. Да и сам орловско-курский диалект большим пластом лег в основу русского литературного языка. В старину здесь пролегали защитные рубежи Московского царства, а в XX веке грандиозное Орловско-Курское сражение обозначило коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Многие села были стерты с лица земли. Сам Орел, как писал К. Федин, напоминал «кладбище мелкой крошки», вокруг полусгоревших деревянных слобод. Зюганов уже спустя много лет после войны застал немало следов войны в городе и часто вспоминал этот образ писателя.
Небольшое село Мымрино расположено сейчас в Хотынецком районе (в период войны в Знаменском районе) Орловской области в 100 километрах от областного центра, что, учитывая традиционное состояние дорог, было большим расстоянием. Недалеко от села начинались другие области.
Как говорил позднее Геннадий Зюганов, имея в виду эту близость границ, — в селе петух кричал на три области: Орловскую, Брянскую и Калужскую. В остальном село Мымрино ничем не привлекало особого внимания, даже природой — это предлесье с бедной землей.
История села была самая обычная. По рассказам жителей, его название связано с прозвищем помещицы Мавры Глинки, которая за свой тяжелый характер была едко и метко прозвана в народе «мымрой». До революции местные крестьяне жили традиционно плохо и, как большинство российского крестьянства, поддержали Октябрьскую революцию и ленинский Декрет о земле. Сталинская коллективизация в деревне прошла ни шатко ни валко, без особых эксцессов, хотя трагические случаи имелись. Корреспонденты газеты «Известия» попытались было выявить массовые репрессии в Мымрино, но не смогли толком найти в этом плане ничего сногсшибательного. Во время войны из села на фронт ушло больше ста мужиков, а вернулось десять. Деревня дала в период войны много бойцов партизанских отрядов, действовавших в соседних брянских лесах. В небе над Мымрино сражалась знаменитая эскадрилья «Нормандия — Неман». После войны в деревне долгое время стояло несколько подбитых танков. Вот и все, что было в Мымрино до того, как в ней родился будущий лидер обновленного коммунистического движения пореформенной России.
Отец Геннадия, Андрей Михайлович Зюганов прошел обычный трудовой путь гражданина СССР — работал, воевал и снова трудился до пенсии. Фамилия его произошла, как говорили местные старожилы, от названия старинного урожайного устойчивого сорта пшеницы «зюганка». По профессии и по призванию он потомственный учитель и сам преподавал в местной школе большинство предметов, исключая языки и литературу. Во время войны был командиром артиллерийского расчета и получил тяжелое ранение во время обороны Севастополя. Его вывезли из города-ге-сложную операцию и сохранили изуродованную ногу, точнее се видимость. С тех пор Андрей Михайлович ходил на протезе. После демобилизации по ранению он вернулся в только что освобожденный орловский край, где спустя год и появился на свет сын Геннадий. Родился он семимесячным, как Черчилль. Согласно астрологии Гена появился на свет под знаком Рака, но если бы родился в девятимесячный срок, то попал бы под знак Льва. Впоследствии Зюганов любил шутить: «Я Рак с претензией на Льва». Но, как показала дальнейшая жизнь, эта шутка оказалась не бессмысленной.
Мать Геннадия, Марфа Петровна также преподавала в начальных классах мымринской школы. С этой же школой связана история любви Геннадия и его будущей семьи. Здесь учились Геннадий и его будущая жена Надежда, причем весьма любопытно, что Геннадий после окончания школы преподавал в классе своей будущей жены. Хотя Надежда полностью дистанцировалась от политики по уговору с мужем (в семье достаточно одного политика), она заслуживает краткого рассказа о себе хотя бы потому, что в некоторых желтых газетах появилась такое утверждение о Зюганове и его жене: «Типичный карьерист, человек без всяких выраженных талантов, Зюганов хитер и скользок, как может быть хитер и скользок только аппаратчик… Живя в одном подъезде с Ельциным и Скоковым, он остается человеком одной с ними крови, одного КПССьего класса. И женат он на женщине своего класса — на дочери бывшего своего начальника, первого секретаря Орловского обкома КПСС, ныне председателя Совета Федерации Строева». В этом пассаже Э. Лимонова («Эдички» — будущего вождя «национал-большевистской» экстремистской «партии») все неправда от начала до конца, но поясним происхождение жены Зюганова. Надежда Амеличева — из семьи крестьян села Гнездилова. Здесь была только школа-семилетка, и доучиваться пришлось в Мымрино, где Надя жила в интернате и подружилась с Геннадием. После окончания пединститута Надя еще поработала в мымринской школе. Когда Геннадий учился в Москве, она жила одна в Орле и ждала мужа. «Номенклатурный» тесть помогал дочери и зятю — когда поросенка подбросит, когда гуся… Родителям Геннадия — учителям помогать детям было сложнее. Отец — инвалид войны сам нуждался в помощи. Когда отец стал физически сдавать («зашевелились» в теле военные осколки), Зюганов взял родителей к себе сначала в Орел, затем в Москву, где стали жить вместе такой своеобразной патриархальной семьей в три поколения.
Вообще, учительство, по признанию Зюганова, является не просто профессиональным ремеслом — это стиль жизни и призвание. Даже сама учительская семья представляет собой особенный организм. В ней никто не запрещает, а обязательно объясняет, часто долго и нудно, почему что-то нельзя или можно (автор тоже из такой семьи и хорошо это знает). Особая интеллектуальная атмосфера, культ знаний, стремление поощрять духовность, отрицание потребительских ценностей — все это характерно для учительских семей. Не случайно Зюганов всегда подчеркивает свою учительскую родословную. Он закономерно гордится тем, что его учительский род имеет суммарный просветительский стаж 300 лет. Родословная имеет гораздо большее значение, чем это иногда кажется. Основатель аналитической психологии Юнг писал например: «Не родители, а скорее генеалогии родителей (деды и прадеды, бабки и прабабки) являются подлинными прародителями детей и больше объясняют их индивидуальность, чем они сами, непосредственные и так сказать случайные родители… Не только тело ребенка, но и его душа происходит из ряда предков, поскольку этот род индивидуально отличен от коллективной души человечества».