— Просто, любуюсь.
— Я же не икона и не музейный экспонат, чтоб издали разглядывать, — чуть насмешливо фыркнула девушка. — Меня и руками потрогать можно. Рискните, авось не рассыплюсь?..
— Здравствуй, Дашенька, — сделал вид, будто не расслышал вполне прозрачного намека Корнеев. — Что у тебя тут случилось? Давно не доводилось наблюдать такого плотного сосредоточения денщиков, каптенармусов, старшин и медбратов на одном квадратном метре.
— Здравствуй, Коля… — лукаво стрельнула глазками девушка, но продолжила все тем же шутейным тоном. — Заглядывали б к нам почаще, так и не удивлялись бы. Порой мне кажется, что в армии нет иных чинов и должностей, кроме сержантских. А нынешнее столпотворение, это пустяк, утечка секретной информации. Ночью спирт подвезли, так во всех подразделениях сразу обнаружилась срочная необходимость в пополнении НЗ. А как от них утаишь — одни разведчики кругом, верно, товарищ кап… Ой! Извините, товарищ майор! Разрешите вас поздравить с присвоением очередного звания?
Не дожидаясь ответа, девушка подошла ближе, привстала на носочки, опираясь ладошками на новые звездочки, и жарко поцеловала Корнеева в губы. Замерла на мгновение, с закрытыми глазами, плотно прижимаясь к молодому мужчине всем телом, но, так и не дождавшись ответного поцелуя, со вздохом шагнула назад.
— Глупый ты, Коля. Большой и глупый. Я же люблю тебя…
— Я тоже очень-очень люблю тебя, Дашенька… — пробормотал майор. — Но, ведь ты знаешь о моем зароке? Вот доживем до победы, я в тот же миг тебя в ЗАГС затащу. Или — сперва на какой-нибудь ближайший сеновал, а потом уже в…
— А если убьют тебя или меня раньше? — увлажнились глаза у девушки. — О Машеньке слышал? Бедный Андрюшка… Жену и ребенка в одночасье…
— Отставить сопли, ефрейтор Синичкина! — притворно грозно рявкнул Корнеев. — Вот поэтому я и не хочу, чтоб у нас с тобой, как у Малышева… И вообще, что за преждевременная панихида?! Мы доживем, обязательно доживем. Вот увидишь, верь мне.
— Верю, Коля… Верю… — Даша взяла своими, маленькими и теплыми пальчиками тяжелую, заскорузлую ладонь разведчика и, как бы невзначай, стала ее поглаживать. — Одно хорошо, ревновать тебя не надо. В госпитале, небось, не одна медсестричка не прочь была бы повнимательнее поухаживать?.. — и, не дождавшись ответа, вздохнула. — Глупый мы народ, бабы, правда?
— Не знаю. Никогда не был женщиной, — отшутился майор. При этом чуть-чуть приобнимая девушку за гибкий стан и жадно вдыхая легкий цветочный аромат ее волос, упорно пробивающийся сквозь все складские запахи.
— Все шутишь…
— Лучше, чем плакать. Знаешь, иной раз, когда я слишком долго смотрю на тебя, солнышко, то и в самом деле начинаю чувствовать себя полным идиотом…
— Ничего, потерпим…
— Потерпим. Зато наши с тобой детишки вырастут невероятно счастливыми и удачливыми. И вообще, я считаю, что все будущее поколение, которое родится после войны, должно стать неимоверно везучим. Представляешь, Дашутка, какой мощный ген везения люди, уцелевшие в этой бойне, передадут своим потомкам?
— Философ… — чуть грустно улыбнулась девушка. — Странные вы, городские… Словно и не из этой жизни. О счастье для всего человечества мечтаете, а о том, что перед глазами… Ой, у тебя китель лопнул!.. Прямо под мышкой. Здоровенная прореха… Зайдите внутрь, товарищ майор, зашью…
— Спасибо, Дашенька, — взглянул на часы Корнеев. — Не стоит время терять. Я же только на одну минутку заглянул. Вопреки всем инструкциям… Соскучился в госпитале. Каждую ночь ты мне снилась. Будто речка, утренняя зорька и мы с тобой, на бережку, с удочками. А на тебе… — Корнеев смущенно замолчал, не решаясь пересказывать главные детали сновидения, — венок огромный. Из этих — синенькие такие, словно одуванчик, только крупный. В поле растут.
— Васильки, — усмехнулась девушка. — Волошки по-украински… Надеюсь, рыбу мы не выудили? А то я ведь, не Дева Мария.
— Рыбу? А при чем здесь…
— Вытаскивать рыбу, к скорой беременности… — немного смущенно, скороговоркой, как маленькому, объяснила Даша и сменила тему. — Скорее б уж война закончилась. А, может, я зашью все-таки, Коля?
— Под левой не видно. А завтра, все равно переоденусь…
— Опять уходишь? — встревожено вскинулась Даша. — В тыл?
— Интересно, — насупился Корнеев, — а если бы я был летчиком, ты бы каждый раз переспрашивала: "Снова вылет?".
— Может быть… — вздохнула девушка. — Не ершись, Коленька. Конечно, война, конечно, от нее не уйдешь и не спрячешься… И убить могут каждого из нас в любую минуту, даже прямо сейчас. Я все это знаю, но — разве к этому можно привыкнуть? — Даша еще раз вздохнула и прибавила нарочито весело. — Потерпи, Коля, сердцу ведь не прикажешь, тревожиться оно. Зато, я клятвенно обещаю, что никогда не буду брюзжать, если ты на выходные с товарищами станешь собираться на рыбалку или на футбол.