— Я ж тебя, Николай, с сорок первого года знаю. И ты сейчас не о том думаешь, как ловчее к немцам пробраться, а — как обратно целым выскользнуть. Вот и девчушек потому взял, что им, если в гражданскую одежку переодеться, больше шансов уцелеть выпадет. Верно?
— Ох, и пронырливый ты, Игорь Степанович, — вынужденно соглашаясь с догадливым ординарцем, развел руками Корнеев. — И как только Михаил Иванович до сих пор тебя к себе не сманил? Все как есть подметил. Но, я так и не понял, с какого боку ты со старшиной к этому прислониться можешь?
— Все потому, командир, что для тебя, боец существо без возраста. Оно и понятно, под пилоткой ни седины, ни лысины не видать. А ведь нам, с Кузьмичом, вскорости, сто лет на двоих, может статься, будет. Так-то… И в гражданке, да с плотницким струментом за поясом, вполне девчонок к своим вывести сможем. Или спрятать надежнее… — ординарец перевел дух и продолжил не менее настойчиво. — Ведь они, пичуги, если, не приведи Господь, сами в тылу у немцев останутся — пропадут. Без опыту-то… И еще тебе скажу, Коля, когда ты в поиск с нашими парнями хаживал, это одно дело, там я вам только обузой стал бы. Да и Кузьмич, хоть и охотник, а за молодыми не поспевал бы. И хоть просилась душа в дело, с фрицами за сына посчитаться, разумение имел, с глупостями к тебе не совался. Нынче ж, когда скорость группы в девичьих ножках, я не отстану. Ну, а сгинуть доведется — знаешь: обо мне рыдать некому. Не откажи, командир. Возьми на задание.
— Да ладно, ладно… — опешил от неожиданного натиска Корнеев. — Я согласен. Только не пойму, с чего ты за Кузьмича распинаешься? А ну, как старшина не захочет?
— Еще как захочет? — усмехнулся Семеняк и бросил себе за спину. — Заходи, Телегин. Берут нас…
И почти тут же в приоткрытый полог сунулось смущенное усатое лицо ротного старшины.
— Разрешите присутствовать, товарищ майор?
— Заходи, Кузьмич, — хмыкнул Корнеев. — Надеюсь, там больше никого в очереди нет? Или пойти самому поглядеть?
— Только взводные по периметру бродят, — доложил Кузьмич. — Не волнуйтесь, товарищ майор. Мимо них и муха не пролетит. А за нас, с ефрейтором, вы на хлопцев не серчайте. Мы б и мимо вас прошли, если б довелось… кхе-кхе… — сконфузился он окончательно. — Я в том смысле, что… вы офицеры, конечно, опытные и…
— Тихни, Кузьмич, — остановил старшину боевой побратим. — Знаешь пословицу "Язык мой — враг мой"? Вот и ты помолчи. Разрешите представиться товарищи, ефрейтор Семеняк Игорь Степанович, ординарец майора Корнеева. Надеюсь, Коля я буду в первом "Призраке"?
— Куда же от тебя деться, — приобнял его за плечи Корнеев. — Проходи, садись.
— Ротный старшина Телегин Михаил Кузьмич, — звякнул медалями, расправляя грудь старшина. — Таежный охотник-промысловик.
— Что ж, — подвел итог Корнеев. — Значит весь "Призрак" в сборе. Отряд, слушай боевую задачу!
Глава пятая
Облачаясь в маскировочный халат, разведчик и диверсант отрешается от всего мира. С этой минуты боец уже больше не принадлежит ни родным, ни близким, ни начальству. Точно так же, как воины прошлого обращались перед смертельным поединком в молитвах к Господу Богу, вверяя свои души Его воле, принимая обет и послушание, после дарованной Всевышнем победы над супостатом, он отдает старшине документы, письма, награды и прочие личные вещи. Теперь у разведчика нет ни прошлого, ни будущего, ни имени, ни звания, а все естество бойца подчинено одному императиву — выполнению поставленной задачи. Достижению намеченной цели любой ценой. В том числе — собственной жизни.
Но все это будет ближе к вечеру, а сейчас майор Корнеев, раздевшись до пояса, тщательно умывался над ведром ключевой воды, довольно пофыркивая от бодрящей тело, ледяной свежести.
Утро выдалось ярким, солнечным, щедро обещая погожий день, и лесные птицы соглашались в этом предположении с человеком, добавляя в свою обычную перекличку, каких-то особенно веселых нот. Все это предвещало удачу и вселяло задорный оптимизм. Кураж…
Корнеев, от полноты нахлынувших чувств, даже принялся, отчаянно фальшивя, насвистывать любимый вальс. Вообще-то для обеспечения скрытности, туман, дождь и прочее ненастье предпочтительнее, но сегодня разведчик почему-то радовался именно хорошей погоде.
— Товарищ майор, вас тут какой-то капитан спрашивает!
Корнеев оглянулся на голос солдата и увидел, как от часового в его сторону бодрым шагом направляется невысокий, коренастый офицер. Он спешно вытер лицо и потянулся за гимнастеркой.