Таша побежала вдоль длинного коридора.
В это время на экран в лаборатории, в которой находился Карен, высветилась надпись о тревоге.
Охранники заговорили с кем-то по рации, из обрывков фраз стало понятно, что Таша сбежала.
Семенов занервничал.
Конвоиры метнулись в сторону источника тревоги, запустив собак в лабораторию и приказав тем никого не выпускать. В лаборатории оставались только Карен, собаки и толстяк. Карен осторожно огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы вырубить доцента. Собак он не боялся, сомнительно, что у них был приказ на уничтожение «ценного сотрудника».
Но в ситуацию вмешалась Глория. По ее приказу, собаки бросились на Семенова, повалили его на пол и угрожающе зарычали, чтобы тот не шевелился. Карен не сразу понял причину произошедшего, но растерянность не помешала ему технично снять с доцента бейдж с электронным ключом. Поняв кто ему помогает, профессор попросил искина связаться с правоохранительными органами. На экран вышла запись о невозможности этого сделать, так как она не может игнорировать прямой запрет Минского. Тогда Карен попросил отправить координаты его нахождения Тосеньке.
Глория зависла на секунду, но затем согласилась. Она очень уважительно относилась к искиновской Богоматери.
Секунду поразмыслив, где может быть Таша, Карен решил, что она направилась к Минскому и побежал, ориентируясь по памяти в его кабинет.
Ему повезло, и навстречу ему никто не попался.
А вот Мадине Нуриевой повезло меньше, ей навстречу попалась Таша. При виде этой дамочки «Варваракраса» даже подпрыгнула от радости.
Она легко вырубила двух амбалов сопровождавших Мадину. И с доброй улыбкой направилась к секретарше. Та в ужасе от того как легко Таша смогла обезвредить крепких мужчин, отшатнулась от неё.
Но далеко уйти не смогла.
— Верткая, зараза, — немного запыхавшись, прошептала Таша.
После она оттащила обездвиженную азиатку в уголок и легким бегом направилась в кабинет олигарха.
Вдруг, она резко почувствовала приближающегося мужа и уже через мгновение была в крепких объятьях своей второй половины.
— Как ты? — Не выпуская пистолет из рук, Таша всматривалась в любимые карие глаза.
— Соскучился, — Карен забрал оружие у женщины.
— Нам нужно прикрыть эту лавочку. Карен отодвинув Ташу в сторону и первым вошёл в кабинет Минского. Олигарх расслабленно сидел на своём кресле просматривая новостную ленту на большом экране. Он и не подозревал о происходящем хаосе в его владениях. Глория блокировала информацию о тревоге поступающую в кабинет бизнесмена. — Добрый день, — вежливо поздоровался профессор направляя пистолет в голову Минского. Тот в панике несколько раз нажал на кнопку тревоги, но никакой реакции не дождался.
— Ты не посмеешь. Ты не рискнешь убить меня! — В ужасе закричал Алексей Дмитриевич.
— Посмею, — усмешка, — можешь не сомневаться.
— Я отказываюсь от вашего предложения, — и ударил пистолетом олигарха по голове. Таша ловко зафиксировала обездвиженное тело его же галстуком.
— А убивать. Ну зачем же? Джей-Би с радостью с тобой еще побеседует.
Супруги вышли из кабинета и по указаниям Глории направились в сторону выхода.
— От кого-то пахнет ревностью, — неинтеллигентно заржал Карен, проходя мимо связанной в кукиш секретарши.
— Тебе показалось, дорогой, — фыркнула Таша.
Раздался взрыв, здание тряхнуло. Из всех динамиков раздался голос Джей-Би с приказом сдаться и отпустить заложников.
Карен и Таша переглянулись.
— Неудобно получилось, — смущенно сказал профессор.
— Ну мы же не специально, — утешающе обняла его супруга.
Много дней позже.
— Дорогой, ты так долго был в заточении. Наверняка ты много думал.
— Да, душа моя, — не весело усмехается Карен. — У меня как никогда было предостаточно времени на мысли.
— И что же ты решил по поводу нашего ребёнка?
Карен на несколько секунд завис, пытаясь найти логическую связь в словах Таши.
Но она не оставила ему возможности возразить.
— Карен, если ты ещё раздумываешь, то я тебя информирую, заметь — не угрожаю. В случае отказа, ты получишь в моем лице такую дурочку, что даже самая губастая блогерша покажется тебе Эйнштейном по сравнению со мной.
Карен определился с эмоцией, которую он должен продемонстрировать. Однозначно это было возмущение.
— Но если ты согласишься, — совсем другим, мурлыкающим голосом продолжила Таша, — я стану для тебя самой любящей и нежной женой.