Глава 0. Исторический пролог: “и сумрачный германский гений”.
Более ста лет до событий изложенных в книге.
Hamburg, Eimsbüttel, январь 1945-го.
- И этого русского надо будет убить, - убежденно сказал Эрнст, - Иначе на идее возрождения Рейха можно будет поставить крест. Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, отец.
Его отец задумчиво отпил маленький глоток кофе и согласно кивнул головой.
* * *
Небольшой каменный частный дом в четыре этажа, отделенный от улицы узким газоном. Если бы не вечер, дождь и светомаскировка, можно было бы увидеть, что он окрашен в приятный светло-голубой цвет. Район города состоятельный, хоть и не аристократический. А что? Не сложилось у свободного ганзейского города Гамбурга с аристократией. Не водятся они тут. Тут правят промышленники и торговцы, как хозяин этого дома. Причем, уже не первый век.
Пять окон в ряд, и через щели в светомаскировке сквозь два из них на втором этаже пробивается свет. Полиция очень строго следит за этим после того как авиация союзников сравняла с землей кварталы на восток за озером, где погибло около 40 тысяч человек и пострадало около 200 тысяч - кварталы были гражданские.
Эти два окна на втором этаже - кабинет хозяина. Сам он сидит за письменным столом, просторно поставленным в углу по диагонали на персидском ковре. Вдоль стен книжные шкафы, три удобных кресла вокруг журнального столика. У окна еще пара стульев на случай большей компании, но они нужны редко. Лампа на столе под абажуром дает мягкий свет на всю комнату.
Хозяину идет к шестидесяти, но он еще крепок и отнюдь не стар. Волосы темные, хоть седина уже проглядывает вовсю, а виски полностью седые. Лицо слишком широкое для аристократа, впрочем, не это он и не претендует. Аристократия верит только в одну избранность - избранность самой аристократии, а не какого-то там народа. Так что и хорошо, что не аристократ. Ганзейцы мы, ганзейцы, торговцы и моряки.
А лицо, что лицо? Зато и не круглое как у мюнхенского простолюдина-пивовара, который скорее всего и не немец даже, а давным-давно завоеванный лукавый галл. Да и тот же Берлин стоит на когда-то еще славянских землях. А в древности, при завоевании, женщин понятно как использовали. Славянки, они ведь красивые. Вот и разводняли арийскую кровь непонятно чем. Зато тут исконо германские земли. По правому берегу Эльбы саксы, по левому лангобарды, о которых еще Цезарь писал. В общем, в формах лица хозяин разбирается и даже очень неплохо.
Он взглянул на кресла. Вообще-то визитеров он принимает в оффисе концерна, а эти кресла для семьи и избранных. Сын, кстати, скоро должен появиться. Телеграмму прислал, что едет из своей дыры, в которую их всех для безопасности засунул Рейхсфюрер после бомбардировки Гамбурга.
Раздался звонок колокольчика у входной двери, и служанка впустила в дом мужчину лет тридцати пяти в фельд-грау форме штурмбаннфюрера СС. Майора по армейским меркам.
- Отец у себя, Клавдия? - спросил он служанку.
- Да, у себя, ждет вас, молодой господин. Идите, я кофе сделаю и принесу.
Немецкий народ уже давно сидит на овсяном эрзац-кофе, но для состоятельных людей дефицит продуктов, как всегда, проблемой не являлся. Оставив намокший плащ и фуражку в прихожей гость поднялся наверх и, постучавшись, вошел в кабинет:
- Здравствуй, отец!
- Эрнст, мальчик мой! Рад тебя видеть! Опять в этой нелепой униформе?
- Зато патрули на улице не пристают.
- Ну, проходи, присаживайся, - хозяин вышел из-за стола, обнял сына, а потом взял с полки одного из книжных шкафов графин и пару рюмок, и пояснил, - Французский, еще довоенный.
Отец взял сигару, а Эрнст раскурил свою прямую трубку. После пары рюмок коньяка, кофе и разговоров “как дела” настал момент вспомнить о деле.
- Отец, мне нужна твоя помощь. Причем и деньгами, и связями.
- Я слушаю, сын.
- Мне нужно эвакуировать примерно дюжину человек из моего отделения в безопасное место, где они смогут незаметно жить годами, а может и десятилетиями, но при этом быть в курсе того, что происходит в мире. Места, где их не будут преследовать, скажем, Латинская Америка. Очень желательно, чтобы эвакуация прошла незаметно и под другими именами. Это возможно?
Отец подумал и кивнул головой:
- Да, думаю, что возможно. Хотя с нелегальным выездом лучше напряги свою службу. А почему она этим не занимается? Рейхфюрреру что, наплевать на вашу судьбу? Или как только прижало, а русские вот-вот перейдут границу, уже деньги себе нужны и не до германского наследия стало?
- В целом, так и есть, папа. Они не собираются эвакуировать нас. Хотя может и правы. У нас в “Германском Наследии” полно дураков, жуликов, бездарностей, да и сертифицированные шизофреники, думаю, имеются. Чего их эвакуировать? А настоящим ученым вряд ли что угрожает. Союзники ведь не идиоты, таких специалистов терять? Я тоже не за весь свой отдел прошу, только за спецгруппу, которая понадобится потом. Координаторы, пара ученых и силовики. Те у которых будет цель, задача, которую они должны будут выполнить. После поражения.