- Ну уж, не переживайте так. Где она может спрятаться, на факультете?
- Не забывайте, профессор, я ее делал на основе мышки. Она сейчас найдет местечко потише и потемнее и там затихарится. А если спугнут, удерет и спрячется в другом темном месте. Как по-вашему, сколько можно искать испуганную мышку в комплексе наших зданий?
- Если до вечера не найдут, надо сообщить заказчику, - задумчиво изрек декан, осознав проблему и оценив количество мест на факультете, где и правда можно было спрятаться.
- А вот этого нам категорически не стоит делать, - возразил Карен.
- Это почему же? Они оплатили проект, их право - быть в курсе.
- Профессор, они просто посредники. Если что пойдет серьезно не так, им проще убить нас обоих и списать все на случай. “Ну, подумаешь, исполнителей кто-то там убил, вот проект и сорвался. Мы ничего не знаем!”
- Ну-ну, Карен, я знаю Пржемека уже не один год. Неужто вы думаете, он пойдет на криминал?
- Вам напомнить, сколько они нам заплатили? А о конфиденциальности проекта? Или, может, напомнить о том, о чем они умолчали?
- Карен, а это-то тут при чем?
- При том, профессор. Прислали геном неизвестно откуда. Очень заметно отличающийся от обычного человеческого. Потом по моим каналам и с помощью племянницы мы узнаем, что этот геном вообще-то должен быть доступен совершенно свободно. Правда, почему-то недоступен. И зачем такая секретность, а? Вы и правда думаете, что сбежавшая мышка исчезнет без следа и не заставит компетентных людей задавать вопросы? И куда эти компетентные люди выйдут после этого? А настоящим заказчикам шумиха в газетах или внимание властей точно не нужно. Не зря же они все эти обязательства по конфиденциальности в контракт вставили, да еще и неформально намекнули - не можете язык за зубами держать, лучше не беритесь! Пржемек должен понимать, что эту зацепку надо обрубить или обрубят его. А он может, вы знаете.
- Ну-ну, голубчик, думаю, вы преувеличиваете. Но что вы предлагаете взамен?
- Основная работа уже сделана, Григорий Иосифович. Вырастить новое тело... ну, займет время. Но денег с последней выплаты хватит. Сказать, что неожиданные задержки с... что-нибудь придумаем... с “раствором для ускорения развития”! Вырастить новое тело, загрузить еще одну копию и отдать заказчику. А за мышкой следить, чтоб не всплыла где не надо и не навела шума. Черт с ними, с расходами, зато целее будем.
- Ну-ну, вы думаете?
- Да, профессор.
- Хорошо, Карен, давайте попытаемся найти беглянку. Если не выйдет, сделаем по вашему плану. Хотя я по-прежнему думаю, Пржемеку надо обо всем рассказать.
- Спасибо, Григорий Иосифович. Я тогда займусь поисками и, на всякий случай, подготовкой лаборатории для выращивания еще одного тела, хорошо?
- Хорошо, голубчик, очень хорошо. Давайте. И не переживайте так, ради Бога, уверяю вас, это все пустяки. В жизни и не такое случается.
Декан по-отечески приобнял Карена за плечи. В конце концов, он и правда относился к своему лучшему ученику и талантливому молодому доктору наук почти как к родному сыну. Тем более, что сыновей у него не было, а дочка уже давно вышла замуж и лишь звонила по выходным из Америки. Карен улыбнулся в ответ и покинул кабинет.
Григорий Иосифович покачал головой и пробормотал под нос:
- Эх, дети, дети...
А потом сел к открытому на рабочем столе ноутбуку, открыл программу интернет-телефонии и ткнул в иконку... Длинные гудки закончились, и из динамика ноутбука раздалось:
- Джень добри, пан Варшавский!
- Джень добри, Пржемек! Да-да, Варшавский. Вы не волнуйтесь ради Бога, все под контролем и будет хорошо, но порядка ради хочу дать вам знать о небольшой задержке с нашим проектом...
Глава 2 Петя
Натка решительно открыла дверь и зашла внутрь. В аудитории был Петя Соболев. Тот самый хороший мальчик с конспектами и своими бутербродами. А рядом, на парте, прижавшись к этому самому “хорошему мальчику”, сидела совершенно голая девица и жрала его бутерброд. Огромные ярко-синие глаза недружелюбно уставились на Натку с выражением, понятным без слов любой женщине.
С испуганным писком: “Ой, пардон!” Натка, с бешено бьющимся сердцем, как ошпаренная, выскочила наружу. С криком: “Натка, погоди!” Петя бросился за ней.
⁂
А начиналось все более чем обыденно. Студент третьего курса отделения ботаники биофака университета Петя Соболев с сомнением потыкал пальцем уже начавший слезиться кусок сыра на бутерброде. Бутербродов, которые сделала мать, было четыре. Изначально они были сложены попарно друг к другу сыром и заботливо завернуты в бумажную, теперь насквозь пропахшую сыром и маслом бумажную салфетку. Сыра мать не пожалела, нарезав его толстенными кусками. Впрочем, булки и масла она тоже не пожалела. Нет, некоторые деньги в семье двух математиков и программистов были, но после нецелевого расходования фондов деньги на ланч были заменены на вот такие взятые из дома бутерброды.