Когда туман рассеялся, по всем фиолетовым склонам раскинулся город. Горы сливались, бледнели, редели. Туман вздымался большими мягкими волнами, чтобы снова затмить их, и серая пустота снова сомкнулась над исчезнувшим творением.
И все же туман беспокойно вздымался, взбаламученный блуждающим разумом присутствия в туманные формы, которые постепенно тускнели. Он видел скалистые берега, над которыми вздымались волны клубящегося тумана; он видел широкие равнины, которые выгибались дугой, переходили в горы и снова таяли в ничто. Огромные расплывчатые очертания пробивались сквозь туман, чудовища из самого отдаленного рассвета эволюции и один-два человеческих силуэта мелькали в полумраке. Большие города обретали форму и снова исчезали. Реки беззвучно неслись вниз по окутанным туманом ущельям к туманному морю. Но серая мгла поглотила все и беспокойно зашевелилась в рождении других вещей.
Однако не все фрагментарные творения были чисто материальными. Он уловил странные смутные волны эмоций, пробивающиеся сквозь туман, каким-то образом воспринимаемые внутренним зрением, которое пробудило в нем это присутствие. Этот огромный разум притягивал волны насилия и мира через плазму миров, в которых он экспериментировал, объединяя эмоции в странные паттерны, чтобы произвести реакции на разум наблюдателя, которым он не мог дать названия и никогда не мечтал о существовании.
Он понял, что нечто строило сложные структуры из этих узоров точно так же, как оно строило горы и города, и, подобно им, отбрасывало все в беспокойном поиске своей, пока еще скрытой цели.
Внезапная вспышка света в постоянно меняющемся полумраке внезапно оторвала его от тщетных попыток следить за работой сложного разума. В одном недоуменном взгляде он увидел сквозь туман просвечивающую фигуру девушки. У него перехватило дыхание, он нетерпеливо подался вперед. Ее реальность была ошеломляющей, как удар, острая, живая, она была живой посреди изменчивого ничто.
В момент ее появления показалось, что он почувствовал внезапное напряжение в огромном сложном нечто, которое наполняло его. Что-то вроде пробужденного интереса, удивленного и внимательного, сосредоточенного на нем самом. Это было не более чем мимолетное впечатление, потому что все его внимание сосредоточилось на яркой фигуре этой девушки. Было в ней что-то такое, что вызывало любопытство в его чувствах, даже в том мимолетном взгляде, который был единственным, что он видел в ней. В это мгновение он понял только, что она прелестна, стройна, легконога и до странности знакома. Но как только его глаза нашли ее, она исчезла, как дым исчезает на ветру, расплылась и растаяла, пока не превратилась в яркое пятно плывущего пара, вокруг которого снова сомкнулась тьма.
Ярость внезапно вспыхнула в нем, когда веселый туман исчез. Горькая утрата и боль тоски. Внезапное желание каким-то образом последовать за ним, острая необходимость взглянуть поближе в живое лицо, которое он едва видел. Желание быстро вспыхнуло в нем. Его настойчивость, должно быть, затронула великое присутствие, столь странно сосредоточенное на происходящем, потому что голос произнес в голове: «Иди сюда». И вдруг все расплылось.
Он не понимал ничего, кроме этого. И снова нечто двинулось по тем путям, которые лежат вне времени, так что без всякого движения он в одно мгновение был поглощен туманом, за которым наблюдал издалека.
Вместо стен Большого зала вокруг него клубился туман. Ноги давили на какую-то невидимую губку, и в ноздри ударил странный, пустой запах тумана. Лишь много времени спустя ему пришло в голову задуматься, не в своей ли материальной форме он пробирался сквозь туман.
Так или иначе, ощущения его сознания были такими же, как и у тела, и он каким-то отстраненным незаинтересованным образом осознавал присутствие и других ощущений, безымянных и новых. Он не обращал на них внимания. Он был ослеплен, потерян и немного ошеломлен внезапностью перехода, но яркое воспоминание о девушке все еще пылало в его глазах. Он побрел вперед сквозь серость в безнадежной надежде, что еще сможет найти ее.
Земля смущенно прогнулась под ногами. Он барахтался в темноте, как человек в глубоком снегу. И вдруг он уловил легкий аромат и увидел впереди в клубящемся тумане слабое цветное пятно. Он рванулся вперед, затаив дыхание в безумной надежде, что вот-вот снова увидит эту исчезнувшую прелесть.
Краски сгустились и побежали изменчивыми узорами по туманным венкам вокруг него, пока он не встал, утопая в радугах. А потом они начали сближаться. Затаив дыхание, он наблюдал. Цвета прояснились и сконцентрировались. Плавающие узоры побледнели. Медленно из розового тумана снова появилась девушка.