I
Звездный камень
Он лежал в кратере, образовавшемся при падении, в оплавленной ямке, ясно различимой на коричневой земле. Сумах и виноградные лозы уже начали восстанавливать поврежденную почву. Солнечный свет поздней осени косо падал сквозь кроны деревьев, когда Дуглас О’Брайен и Стив Арнсен шли к булькающему вдалеке потоку, думая только о предстоящей рыбной ловле. Ни один звоночек не прозвонил внутри них, предупреждая о грядущей угрозе.
— Внимательней смотри под ноги, — сказал Арнсен, увидев яму.
Он пошел в обход, но, обернувшись, понял что О’Брайен застыл на месте.
— Идем, Дуг. Уже вечереет.
Загорелое лицо О’Брайена загорелось решимостью, когда он уставился в яму.
— Погоди-ка немного, — рассеянно сказал он. — Ты видишь?.. Держу пари, что это метеорит!
— Ну, пусть будет метеорит. Но мы же здесь не за тем, чтобы искать метеориты, профессор. Они ведь, в основном, из железа. Были бы они золотыми — тогда другой разговор.
О’Брайен пошарил рукой в яме, затем отряхнул с пальцев грязь.
— Интересно, какой же он величины? Ты иди вперед, Стив. Я тебя догоню.
Арнсен вздохнул. О’Брайен со своим энтузиазмом по поводу всего сущего под солнцем, снова витал в облаках. Теперь его было не остановить, пока он не удовлетворит свое любопытство насчет метеорита. Ну, а у Арнсена была новая мушка, которую ему не терпелось испытать, пока не прошло время вечерней поклевки. Поэтому он развернулся и поспешил к ручью.
Мушка оказалась превосходной. За удивительно короткое время Арнсен наполнил пакет до предела. О’Брайен не появлялся, а голод уже давал о себе знать. Поэтому Арнсен пошел назад той же дорогой.
О’Брайен сидел, скрестив ноги, у ямы, держа в сложенных чашечкой руках что-то странное. На первый взгляд Арнсен решил, что метеорит от удара раскололся на две части, каждая величиной с футбольный мяч, и подошел поближе, чтобы посмотреть, что держит О’Брайен.
Это был серый кристалл размером с яйцо, внутри которого было нечто, напоминающее застывший туман. Больше всего он походил на ромбовидный, многогранный драгоценный камень.
— Где ты его нашел? — спросил Арнсен.
О’Брайен буквально подпрыгнул, поворачивая к нему испуганное лицо.
— А, это ты, Стив. Он был в метеорите. Самая странная штука, которую я когда-либо видел. Я заметил, что вокруг метеорита тянется трещинка, поэтому ударил по нему камнем. Метеорит развалился пополам, а внутри оказался этот камень. Невероятно, не так ли?
— Дай-ка посмотреть, — сказал Арнсен, протягивая к камню руку.
О’Брайен замялся, выказывая странное нежелание расстаться с камнем, но затем, наконец, отдал его другу.
Камень оказался холодным, но все же приятным на ощупь. Его сильно кольнуло, словно слабым ударом электричества.
О’Брайен тут же выхватил у него камень. Арнсен удивленно поглядел на друга.
— Да не съем я его. Что…
— Это моя удача, Стив, — усмехнулся тот. — Моя удачнейшая удача. Я хочу просверлить его.
— Лучше сначала отнеси ювелиру, — посоветовал Арнсен. — А вдруг он ценный.
— Нет, я никому его не отдам. — О’Брайен сунул камень в карман. — Это же такая удача!
— Довольно, я хочу есть. А нам нужно еще разбить лагерь.
После ужина, состоящего из жареной форели, О’Брайен снова принялся рассматривать свою находку, так пристально глядя в туманную глубину драгоценного камня, словно ожидая там что-то увидеть. Арнсену показалось, что он чувствует странный запах, исходящий от камня. Той ночью О’Брайен уснул, держа в руке свою драгоценную находку.
Спал он беспокойно. А Арнсен не мог уснуть, почему-то ему вспомнилось, как Дуг положил камень ему на ладонь, и как из того вырвалась короткая, как молний, вспышка света. Но, может, это была всего лишь игра воображения…
Луна уже зашла, когда О'Брайен зашевелился и проснулся. Арнсен почувствовал, как друг поглядел на него, и тихо спросил:
— Дуг?
— Да. Я как раз думал, спишь ты или нет.
— Что-то не так?
— Есть девушка, — сказал вдруг О’Брайен и замолчал, и лишь после паузы, показавшейся очень долгой, продолжал: — Помнишь, ты как-то сказал, что я никогда не найду такую совершенную девушку, которую смогу полюбить?
— Ну, сказал что-то такое, — проворчал Арнсен.
— Ты был неправ. Она как Дейдра[18], как Фрейя[19], как Ран[20], богиня северных морей. У нее рыжие волосы, нет, скорее, красные, как заходящее солнце, и она, как и Дейдра, тоже богиня. Это о ней написал Соломон: «Ты безупречна, любимая… На тебе, как на солнце, ни пятнышка, ни изъяна…». Стив… — сказал он и внезапно голос его резко изменился. — Это был не сон. Я точно знаю, что не сон. Она существует, она где-то есть… — Он вздохнул и замер, и Арнсену показалось, что он снова уставился в свой камень.
Что тут было сказать? Меж ветвей дерева мерцали морозным блеском звезды. Странное дыхание неземного, казалось, струилось из этой небесной пропасти, отчего у Арнсена стало холодно в груди.
И в тот момент он вдруг понял, что его друг околдован.
Суеверные глупости! Арнсен попытался выкинуть из головы эту мысль. Но вся кровь его северных предков вскипела в нем. Кровь викингов, которые верили в Королеву Океана Ран, в троллей, колдунов и водяных дев, охраняющих затонувшее золото.
— Ты спал, — упрямо сказал он громче, чем намеревался. — Сегодня возвращаемся в город. Мы пробыли здесь достаточно долго.
К его удивлению, О’Брайен согласился.
— Я тоже так думаю. У меня возникла идея, и я хочу поработать над ней.
И он замолчал, как моллюск, закрывшись в своей непроницаемой раковине. Очевидно, почти немедленно заснул.
Но Арнсен еще долго не спал. Звезды казались слишком уж близкими и какими-то… угрожающими. Из черной пустоты на него смотрели глаза — нечеловеческие глаза, несмотря на все их очарование. Они были как темные омуты в самой темной ночи, и в глубине их сверкали звезды.
Как бы ему хотелось, чтобы О’Брайен не находил этот проклятый метеорит!
II
Кристалл-приманка
О’Брайен с иой поры изменился. Мечта не исчезла из его глаз, но теперь он трудился с такой интенсивностью, какая не замечалась в нем прежде. Ранее они оба занимали обычные места в огромной коммерческой организации. Но О’Брайен вдруг неожиданно уволился. Арнсен последовал за ним, чувствуя необходимость быть рядом с другом. Но в те дни он мало чем отличался от ненужной клади.
У О’Брайена были свои планы. Он взял все свои накопления, чтобы оборудовать небольшую лабораторию, и проводил там много времени. Арнсен помогал, чем мог, хотя это случалось не часто. Он плохо понимал, что пытается сделать друг.
Однажды О’Брайен сказал нечто странное. Они были вдвоем в лаборатории, ожидая результатов какого-то эксперимента, а Арнсен нервно расхаживал взад-вперед.
— Как жаль, что я не понимаю, что происходит, Дуг, — сказал он внезапно почти что с гневом. — Мы чем-то занимаемся тут уже много месяцев. Может, ты все же расскажешь, чего добиваешься? Вообще-то ты лишь рядовой физик.
— Драгоценный камень помогает, — ответил О’Брайен, достал свой камень из замшевого мешочка и уставился в его туманную глубину. — Я воспринимаю от него мысли.
Арнсен резко остановился. Лицо его исказилось.
— Перестань дурачиться! — рявкнул он.
О’Брайен залился краской.
— Ну, попробуй сам, — сказал он, протягивая камень Арнсену, который неохотно взял его. — Закрой глаза и попытайся очистить свой разум. Это иногда помогает.
— Ну, я… Ладно.
Арнсен крепко закрыл глаза и постарался ни о чем не думать. И тут же что-то ужасное пронзило его — жуткая тоска, какой он никогда не испытывал. Так мог бы почувствовать себя убийца, лишенный волшебного зелья, кое должно было перенести его в Рай. Убийца, отверженный, заброшенный в космическую тьму.
19
Фрейя — богиня любви, плодородия, урожая и жатвы. Жатвы бывают разными, и у Фрейи иногда бывают приступы, из-за которых ей позволительно собирать кровавую жатву (прим. перев.).