Кармоди сунул руку в карман. Пистолет исчез.
Хиггинс заморгал от ярко блестевшего песка.
— Провели вашу психологическую проверку. Вы были тем психотипом, который захочет уничтожить Дэйла за то, что тот уволил вас. Вы также умеренно жадный. Не скупой, но хотите всегда добиться желаемого. Встреча на крыше Империи Руфпортатоже была подстроена. Мы специально свели вас с Дэйлом вместе там, где вы были одни, и не было вокруг никаких зрителей, которые могли бы стать свидетелями, если бы вы лично убили Дэйла. Вы имели такую возможность. Вы могли бы перебросить его через перила, а потом уехать на лифте — лифт там автоматический, так что никакого лифтера, — добились бы желаемого и остались в полной безопасности. И вам не пришлось бы платить нам десять тысяч долларов. Но этого не произошло. Тогда мы убедились, что вы шпион.
— И что вы собираетесь сделать со мной? — спросил Кармоди, чувствуя, как подергивается уголок рта.
— Да ничего, — ответил Хиггинс. — Мы на острове, расположенном вдали от воздушных маршрутов. Раз в шесть месяцев его посещает самолет, патрулирующий эту область океана. До его прибытия у вас есть более четырех месяцев.
— И тогда меня заберут отсюда? — спросил Кармоди.
Хиггинс покачал головой.
— Тогда вас похоронят, только и всего. Видите ли, я тоже мутант. Теперь у вас в крови есть х-вирус. Так мы препятствуем шпионажу, мистер Кармоди. — Он пожал плечами и вздохнул. Я оставил вам запас продовольствия, так что вы не будете голодать. Мы уже не раз использовали этот остров. Ну, до свидания.
— Минутку, — воскликнул Кармоди, готовясь к броску. — Еще один вопрос. Как вы заразили меня?
Хиггинс молча улыбнулся и взглянул на свои руки — они снова были в перчатках, — затем развернул кресло. Кармоди рванулся к вертолету, как спринтер.
Он бы успел, если бы не одно — воздушная волна. Поднимаясь, вертолет сбил его с ног волной воздуха. Когда он поднялся на ноги, вертолет был уже вне досягаемости и, поднимаясь, направился на восток. Кармоди глядел ему вслед, пока он не превратился в пятнышко.
Затем он огляделся. Белый прибой бросал волны на коралловый риф. А за ним расстилалось синее море, сливающееся у горизонта с таким же синим, безоблачным небом. Позади Кармоди увидел карликовые пальмы и заросли каких-то растений, дающие тень и прохладу. Мягкий ветерок дул со стороны этих зарослей в море.
У подножия дерева, где он очнулся, лежал водонепроницаемый ящик. Кармоди открыл его. Там были продукты, много хорошей, разнообразной еды. Действительно, он бы не умер с голода.
Кармоди закатал рукав и осмотрел руку, ища след от укола шприца, но ничего не нашел. Он вспомнил легкий укол, который почувствовал в вертолете, но то был лишь укол снотворного. Затем он вспомнил перчатки Хиггинса и поморщился.
Х-вирус — симбионт? Он объединится с самым сильным возбудителем болезни в его организме и…
Но с каким именно возбудителем?
Нахмурившись, Кармоди стоял над ящиком. Он вспоминал и вспоминал, отчего умерли его родители, бабушка с дедушкой, прабабушка и прадедушка. Было ли у него наследственное предрасположение к какой-либо определенной болезни, вызванной микробом или вирусом?
«МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ» проверила его историю. Они наверняка знали точно. Но Хиггинс не сказал об этом. Что-то в углу водонепроницаемого ящика привлекло его внимание. Это был маленький металлический ящичек. Кармоди взял его, взвесил на руке и, поколебавшись, открыл.
В ящичке был набор для стерилизации, шприц с десятком тонких иголок и ампулы с морфием. Губы Кармоди шевельнулись, когда он беззвучно выругался. Он стоял неподвижно, под шум волн, с грохотом разбивающихся о рифы, заключенный в тюрьму моря и неба в ожидании ужасной кончины.
Потому что ему дали запас морфия. Вещества, облегчающего боль.
Лечение[21]
Вернувшись из отпуска, проведенного во Флориде, Доусон чувствовал себя нисколько ни лучше. Он не ожидал от лечения чуда, да и, честно говоря, вообще ничего не ожидал. Сейчас он угрюмо сидел за своим столом, глядя на видневшуюся за окном башню Эмпайр Стейт и надеясь увидеть, как она упадет.
Каррузерс, его компаньон по юридической фирме, вошел в комнату и закурил.
— Ты плохо выглядишь, Фред, — критически заметил он. — Почему бы тебе не пропустить стаканчик?
— Я не хочу пить, — ответил Доусон. — Кроме того, еще слишком рано. Я хорошо гульнул во Флориде.
— Может, ты слишком много пил?
— Нет. Меня донимает другое… Сам не знаю, что.
— Самые страшные психозы вырастают из малых семян, — буркнул Каррузерс, стараясь придать своему бледному одутловатому лицу равнодушное выражение.
— Думаешь, у меня бзик?
— Не исключено. Расслабься. И скажи мне, откуда у тебя этот дурацкий страх перед психиатром? Я сам не раз подвергался психоанализу.
— Ну и что?
— Собираюсь жениться на высокой красивой брюнетке, — сказал Каррузерс. — Кстати, психиатрия далеко не то же самое, что астрология. Может, ты стукал свою бабку, когда был ребенком? Попробуй выговориться перед кем-нибудь. Пока ты будешь думать что-нибудь вроде: «А почему у тебя такие большие зубы, бабушка?», до тех пор ты будешь торчать в этом болоте психической апатии.
— Ни в каком я не в болоте, — сказал Доусон. — Это просто…
— Да-да, знаю… Слушай, ты случайно не ходил в школу с парнем по имени Хендрикс?
— Ходил.
— На прошлой неделе я встретил его в лифте. Он переехал сюда из Чикаго. У него контора наверху, на двадцать четвертом этаже. Говорят, Он один из лучших психиатров в Штатах. Может, заглянешь к нему?
— И что я ему скажу? — спросил Доусон. — Меня не преследуют маленькие зеленые человечки.
— Счастливчик, — ответил Каррузерс. — А меня они замучили. И днем и ночью. Они даже пьют мое виски. Просто скажи Хендриксу, что повсюду чувствуешь запах дохлых мух. Может, ты еще малышом отрывал крылышки комарам. Не веришь, что решение может быть таким простым? — Он встал со стула, положил руку Доусону на плечо и тихо добавил: — Сходи к нему, Фред. Прошу тебя.
— Ну ладно… О’кей.
— Отлично, — обрадовался Каррузерс и посмотрел на часы. — Тебе нужно быть в его кабинете через пять минут. Я записал тебя вчера.
И он направился к выходу, пропустив мимо ушей проклятие Доусона.
— Комната номер двадцать пять-сорок, — крикнул он, захлопывая дверь.
Доусон натянул шляпу, сказал секретарше, куда пошел, и вызвал лифт. Наверху он наткнулся на невысокого толстого человечка в твидовом пиджаке, тот выходил из комнаты двадцать пять-сорок. Голубые глаза с поблескивающими контактными линзами взглянули на него.
— Привет, Фред, — сказал толстяк. — Ты не узнал меня?
— Рауль? — недоверчиво спросил Доусон.
— Точно. Рауль Хендрикс. Похоже я несколько раздался за эти двадцать пять лет. А ты совсем не изменился. Я как раз собирался спуститься в твою контору. Я еще не завтракал; ты не против посидеть со мной?
— Каррузерс говорил тебе…
— Гораздо проще обсудить все во время завтрака. — Хендрикс потянул Доусона обратно к лифту. — У меня к тебе много вопросов. Ты знаешь что-нибудь о наших одноклассниках? Есть у тебя с ними связь? А то я долго жил в Европе…
— Связь у меня есть, — сказал Доусон. — Помнишь Уилларда? Он сейчас ведущий специалист по топливным смесям…
Они не прерывали разговора и за луковым супом, и когда подали второе. Хендрикс главным образом слушал, изредка поглядывал на Доусона, но не прерывал его. Когда подали кофе, психиатр закурил и выпустил кольцо дыма.
— Хочешь, чтобы я поставил предварительный диагноз? — спросил он.
— Да.
— Ты чего-то боишься? Можешь это точно определить?
— Да, конечно, — ответил Доусон. — Это что-то вроде видения. Но, наверное, Каррузерс рассказал тебе об этом.
— Он сказал, будто ты везде чувствуешь дохлых мух.
21
Первая публикация: «Astounding Science Fiction», 1946 № 5. Под псевдонимом Люис Пэджетт (Lewis Padgett).