— Ну и где мой скептицизм? — вздохнул Фессье. — Хотя, вообще-то, при мне.
— Ты не подвергаешь сомнению мое существование. Только мои способности. Если ты думаешь, будто я могу за ночь отгрохать дворец, то будешь разочарован. Но если тебе хочется дворец, я могу подсказать тебе самый простой способ его получить.
— Что-то это начинает смахивать на «Акры алмазов»[24]. Если ты примешься рассказывать мне, как упорство и труд сделают меня президентом, мне останется только надеяться, что это сон. Хотя и во сне мне не нравится, когда меня учат жить.
— У вас бинокулярное зрение и всего шесть чувств, — сказало существо, — поэтому вы не можете ясно видеть шаги, которые приведут к определенному исходу. Я же смотрю на ваш мир и все, что в нем происходит, как бы с высоты птичьего полета. Я вижу, какие ручьи впадают в какие реки. Так вы хотите дворец?
Оба отказались.
— А чего вы хотите?
— Не знаю, хотим ли мы чего-нибудь, — сказала Сью. — Хотим, милый? Не забывай про бесплатный сыр.
— Человеческая «народная мудрость», основанная на подозрительности и теории зеленого винограда, — заметило существо. — Взгляните на нее трезво. Разве зло всегда бывает наказано? А я не злой в человеческом понимании этого слова. Я слишком стар, чтобы задумываться даже о правомерности подобных терминов. Я могу дать вам то, что вы хотите, но у меня есть свои пределы. Мои жизненные силы невелики. Время от времени мне нужно отдыхать и восстанавливать их.
— Ты имеешь в виду спячку? — спросил Фессье.
— Это не сон, — возразил человечек-мандрагора. — Сон мне неведом.
— Полагаю, все хотят преуспеть на своем поприще. Если бы…
— Изучай творчество Пикассо и критские памятники. — Существо назвало еще несколько видов искусства и упомянуло книгу, о которой Фессье никогда не слышал.
— Ну, так я и думал. Упорство и труд все перетрут.
— В тебе скрыты определенные силы, а также определенная самобытность и талант. Полноводность реки можно оценить количественно, но самой реке это не под силу. Я знаю, какой потенциал в тебе заложен. Запруди реку в определенных местах, выкопай новое русло или позволь ей самой пробить себе выход. Я ведь говорил, что не могу отгрохать дворец за одну ночь.
Фессье молчал, но Сью подалась вперед, губы ее приоткрылись.
— Действия Сэма никому… никому не навредят?
— Некоторым определенно навредят.
— Ну, я хочу сказать… никто не умрет, чтобы Сэм мог занять его место?
— Разумеется нет. Возможно, при альтернативном развитии событий пострадает меньше народу, чем если бы вы никогда со мной не встретились. Думаю, существует вероятность-возможность, что в конце концов этот человек подхватит смертельную болезнь и заразит еще десяток человек.
— Ух ты, — сказал Фессье. — Предположим, я последую твоему совету.
— Тогда этого не произойдет.
— Но произойдет что-нибудь похуже?
— Не думаю… нет. С вашей точки зрения по всем признакам результаты обещают быть лучше для всех заинтересованных лиц. — Тут телепатическая речь перешла в шепот: — Даже для меня.
Сью думала о своем.
— А мне можно поучаствовать? Мне хотелось бы сделать успешную карьеру.
— Все, что мне под силу, это подсказать, как обойти кое-какие естественные препятствия, которые при обычном течении событий помешали бы тебе. В следующую среду вечером отправляйся в «Chez coq» к десяти и надень зеленую шляпку.
— И все?
— Нет. Напейся. А теперь мне нужно отдохнуть.
Существо закрыло глаза и умолкло.
Оно побывало в бесчисленных мирах. В различных континуумах время текло по-разному, и существо уже не могло бы сказать, сколько лет, веков или тысячелетий миновало с тех пор, как иГланны дали ему жизнь. Внутри своей стеклянной глыбы оно лежало недвижимо, на человеческий взгляд. Однако на самом деле оно находилось не в глыбе. Глыба была лишь трехмерным окном, через которое оно могло смотреть в мир, который узнало первым.
Маленькое странное существо менее чем в фут высотой, коричневое и сморщенное, точно корень, и столь же неподвижное. Оно покоилось, утомленно наблюдая и выжидая.
Но Фессье читал старинную книгу и штудировал Пикассо, критское искусство и прочие вопросы. В четверг вечером он сидел дома, когда раздался звонок в дверь. Это оказалась Сью Дейли, раскрасневшаяся и веселая.
— Скрести пальцы! — воскликнула она. — Похмелье было жутким, но дело того стоило. Где ты был весь день? Я звонила.
— В музее «Метрополитен», — сказал Фессье, гася сигарету. — Делал наброски. Что случилось?
Сью уселась и коснулась книги, лежавшей на кофейном столике возле нее, — небольшого томика, из которого торчало несколько десятков бумажных закладок.
— Это… а-а. Где наш талисман?
— Я запер его в шкафу. Он еще спит.
— Он же не знает, что такое сон, — сказала Сью. — Ты забыл? Ладно, я хотела рассказать тебе, что случилось вчера вечером.
— Да уж, неплохо бы. Раз уж ты не согласилась взять меня с собой. — В голосе Фессье послышались ревнивые нотки.
— И правильно сделала. Я познакомилась с одним человеком. Со смешным толстячком, который до ужаса сентиментален.
— Ага. И он собирается дать тебе миллион долларов?
— Не совсем, — ответила Сью. — Он был пьян в стельку. Да и я тоже, иначе не стала бы с ним разговаривать. Он подошел к моему столику и представился. Похоже, ему приглянулась моя шляпка — такая зеленая. Для него это символ. В двадцатые годы все сходили с ума по арленовской «Зеленой шляпке»[25], и такая была на его жене, когда они познакомились. Теперь они развелись, но Пончик только что не таскает повсюду ведерко, чтобы лить туда слезы, вспоминая старые добрые деньки.
— Пончик?
— Ну да, — фыркнула Сью. — Он такой. Его зовут Роберт Коуэн Кук, и он только что купил фирму, которая делает какую-то химию. Растворитель для чернил или что-то в этом роде. Там все слишком сложно, но Пончик хочет организовать рекламную кампанию для своей новой фирмы, и когда он узнал, что я этим занимаюсь, то решил, что меня послало ему само небо. Сегодня он должен был встречаться с моим начальником, и я думаю, из этого может что-то выйти.
— Класс, — отозвался Фессье нарочито равнодушным тоном.
Сью поспешно поднялась и поцеловала его.
— Ну, Сэм!.. Не будь таким букой.
— Точно, — ухмыльнулся он. — Ты разбогатеешь и прославишься, и мне придется жениться на тебе ради денег.
— И что, не женишься?
— Еще как. Но я бы предпочел…
— Ты тоже разбогатеешь и прославишься. Помнишь? Впрочем, что я говорю? — оборвала себя Сью. — Это все совпадение. Иначе быть не может.
Фессье водил угольным карандашом в альбоме для эскизов.
— Надо думать. Я верю в нашего… крошку, но не в его способности. Пока не верю. Он позабыл убедить меня в них.
— Может, это ему не под силу. У него ведь есть свои ограничения, помнишь.
— Бедный старичок, — сказала Сью. — Он дал бы иГланнам сто очков вперед, но здесь ему приходится тяжко. Должно быть, люди кажутся ему странными.
— Все человеческое ему чуждо. — Фессье нарисовал кривую линию, стер ее, нарисовал заново.
Сью вытянула шею.
— Что это? А? — Она прищурилась. — Что-то новенькое?
— Не знаю. У меня появились кое-какие идеи. Та книжка, которую посоветовал наш талисман…
— Это она и есть? «Тристрам Шэнди»[26]. Никогда не читала.
— И я тоже, — заметил Фессье. — Любопытная книжица. Автор написал ее в точности так, как и задумывал. У него был очень своеобразный взгляд на мир. Такой… чудной, знаешь ли.
Он вдруг вскочил, отпер шкаф и вытащил прозрачный куб. Поставил его на кофейный столик.
— Он… оно спит, — сказала Сью.
— Ты же сама говорила, он не знает, что такое сон.
— Значит, отдыхает.
Фессье потер куб. Человечек не шелохнулся.
— Значит, терпение и труд, да? — сдался Сэм некоторое время спустя. — Ладно. Окажем уважение табличке «Не беспокоить».
24
«Акры алмазов» — знаменитая книга американца Рассела Конвелла (1843-1925), баптистского проповедника, адвоката, писателя и выдающегося оратора. Главная мысль книги заключается в том, что в США каждый человек благодаря своим силам, умениям и энергии может достичь большего, чем мог бы где-либо еще.
25
Майкл Арлен (1895-1956) — английский писатель армянского происхождения. Роман «Зеленая шляпка», вышедший в 1924 году, в 1928 году был экранизирован, главную роль в нем сыграла Грета Гарбо.
26
«Тристрам Шэнди» — роман Лоренца Стерна, впервые опубликован в 1760-1767 гг. Текст романа наполнен грубоватым юмором и отсылками к произведениям знаменитых писателей и мыслителей XVП-XVШ вв.