Перед угрозой войны Селин предлагает союз с Гитлером, “договоренность с врагом” любой ценой. Миллер произносит по поводу нацистской угрозы не менее пораженческие слова. Он предлагает “простую и полную капитуляцию, без пролития капли крови”. Дальше посмотрим… И приводит пословицу: “Убить гуся можно разными способами”. Если фашисты захватят Вилла Сёра, он покорится, он будет чистить им сапоги. Чтобы спасти свою жизнь, он склонится перед любым режимом, любой бандой фанатиков. Генри признает: он “величайший трус на свете”, который “покорится, если не будет другого выхода”. А самый верный, по его мнению, способ победить Гитлера — это сдаться: “Я иду даже дальше, я говорю: пусть он завоюет весь мир. Победители всегда оказываются заложниками побежденных” (”Помнить, чтобы помнить”). Но Миллер забывает, что реванш побежденных — как доказывает пример римлян — может заставить себя ждать много веков…
Во время мюнхенского кризиса паникующий Миллер пишет письма, рассылает телеграммы всем друзьям, которые могут ему помочь. “Как глупо позволить войне застать тебя врасплох и погибнуть под бомбами!” Он, полагавший, что достиг буддийской отрешенности от мира, мечется в страхе, не зная, что предпринять. Анаис, которой не изменило чувство юмора, замечает: “Китайская мудрость Генри не выдержала испытания действительностью”.
Получив три тысячи франков от своего издателя Кагана, Генри отдает сто франков Фреду Перле, сто франков Морикану, тысячу франков Пелорсону (Бельмону) на следующий номер его журнала “Волонте” и бежит из Парижа. В поисках спокойной жизни он отправляется в Лурд. Пейзаж великолепен, но город Бернадетты Субиру он находит ужасным. Украшенный иллюминацией крест на вершине горы сводит его с ума. Другой крест караулит его в гостиничной комнате, над кроватью. Это уже слишком. Он бежит от “кровавого католического фарса”. Через двадцать лет романист Роже Гренье, проведший молодость в Пиренеях неподалеку от Лурда, обедал с Миллером, и разговор зашел о путешествии Генри в эти края. Тот сообщил автору “Зимнего дворца”, что, не зная, куда деть снятый со стены крест, он сунул его в ночную вазу… После короткого пребывания в Тулузе он проводит десять тревожных дней “войны или мира” в Бордо. Когда нависшая над Европой угроза миновала, он возвращается в Париж, но с твердым намерением избавиться от жилья на Вилла Сёра. Даррелл уже давно настоятельно зовет его на Корфу, обещая комнату с двумя окнами на море и — чтобы приманить Миллера, — может быть, даже ванну. Генри долго отказывался от этого приглашения: квартира на Вилла Сёра стала “прекрасно отлаженной рабочей машиной”, и он не хочет никуда уезжать. “Тогда у меня не было ни малейшего желания путешествовать. Ни одна страна не казалась мне такой интересной, как Франция”. Но, как ни жаль ему было места, где он “в первый раз задумал и написал настоящее крупное прозведение”, — перед неизбежностью войны Миллер сдается и принимает приглашение Лоренса и деньги, которые тот присылает ему с Корфу. Греция остается его единственным спасением.