24 июля (3 августа) лорд Воан предпринял в Совете Ямайки новое наступление на Моргана и Биндлосса. В журнале совета записано, что его превосходительство от имени короля выдвинул обвинения «против сэра Генри Моргана и Роберта Биндлосса». Вызвали Моргана. Лорд Воан начал задавать ему вопросы о его связях с флибустьерами в 1675 году, на которые сэр Генри тут же давал ответы. Затем губернатор перечислил основные пункты выдвинутых против Моргана обвинений, сопроводив их доказательствами. Вице-губернатор обвинялся в том, что в марте 1675 года самовольно использовал имя и полномочия его превосходительства в различных письмах, адресованных флибустьерам, на что Морган немедленно дал свои пояснения. Следующие пункты обвинения были направлены против Роберта Биндлосса. В них отмечались его связь с флибустьерами, тайная переписка с губернатором Тортуги Бертраном д'Ожероном и передача «французскому адмиралу» десятой части добычи, захваченной английскими корсарами, приписанными к Ямайке.
Биндлосс, как и Морган, держался нагло и отверг выдвинутые против него обвинения. Протокол допросов, пункты обвинений и ответы обвиняемых вместе с письмами и свидетельскими показаниями были сложены в отдельную папку и внесены в регистры совета; копии всех документов, подписанных клерком совета и скрепленных печатью его превосходительства, с первым же кораблем были отправлены королю Карлу.
2 (12) августа губернатор настрочил еще одну жалобу на Моргана и Биндлосса — на сей раз «государственному секретарю южного департамента» Генри Ковентри. Он сообщил, что по его приказу «сэр Генри Морган и подполковник Роберт Биндлосс 24 июля предстали перед советом», и рассказал Ковентри о том, что там произошло. Воан обвинил Моргана и его свояка в создании «приватирской фракции», которая действовала вопреки приказам и распоряжениям губернатора.
Далее его превосходительство заметил, что когда он обвинил Биндлосса в связях с губернатором Тортуги и получении им французской доверенности на право взимания 1/10 части добычи, которую английские приватиры, прикрывавшиеся французскими документами, захватывали у испанцев, «он публично оправдывал законность этого и сказал, что испанцы делали то же самое в Кадисе и Сан-Себастьяне». Члены Совета Ямайки, по утверждению Воана, были шокированы «весьма грубым и наглым» поведением Биндлосса и его отказом дать письменные ответы на выдвинутые против него обвинения («он заявил, что никому не доверяет»). Тогда губернатор, потеряв терпение, велел полицейскому старшине взять подполковника под стражу, что принудило Биндлосса пойти на попятную и сделать то, что от него требовали.
28 сентября (8 октября) Совет Ямайки рассмотрел информацию лорда Воана о том, что сэр Генри Морган передал ему сообщение, представляющее общественный интерес, а именно: что капитан Уильям Брэгг сделал резкие высказывания в адрес сэра Томаса Модифорда. Согласно заявлению сэра Генри, Брэгг заявил, будто сэр Томас Модифорд был повинен в государственной измене. Подробности этого дела были изложены Морганом в письме секретарю Ковентри, датированном 20 (30) октября. По его словам, 27 сентября, находясь в собственном доме, капитан Уильям Брэгг («человек, пользующийся доброй славой и имуществом как здесь, так и в Англии») обедал с ним, а затем, рассуждая о сэре Томасе Модифорде, вдруг заявил, что «сэр Томас был предателем, что он может доказать это и хотел бы отправиться домой в Англию с упомянутым сэром Томасом». Когда Морган спросил его, почему он не рассказал это его превосходительству, Брэгг ответил, что не знаком с губернатором так хорошо, как с сэром Генри, и что расскажет об этом позже. Морган немедленно доложил о случившемся Воану. Последний «встретил сэра Генри очень хорошо», затем послал капитану Брэггу приказ не покидать город и быть готовым явиться в совет на следующий день. Но когда полицейскому старшине приказали доставить Брэгга, тот сбежал. В погоню за ним отправили конный эскадрон под командованием полковника Томаса Балларда и подполковника Сэмюэла Лонга, однако беглец неожиданно сам явился к губернатору.
Морган приложил к письму секретарю Ковентри показания Брэгга, из которых напрашивался вывод, что сэр Томас Модифорд не питал любви к королю, был повинен в государственной измене и не мог оставаться главным судьей Ямайки. В ответ возмущенный до невозможности сэр Томас подал иск против капитана Брэгга, обвинив его в наглой клевете.