Генрих фон Офтердинген

Немного погодя старик снова заговорил:

— Сомнений нет, людям преподал угодник Божий благородное горняцкое искусство, явив строгий символ нашей жизни, затаенный в недрах гор. Здесь жила приметная, для разработки рыхлая, но скудная, там ее сплющивает горная толща в невзрачном убогом пропластке, но именно там выклиниваются знатнейшие породы[43]. Другие жилы портят породу, пока наша жила не слюбится со сродницей, что придает ей неисчерпаемую ценность. Иногда жила кустится тысячами отпрысков, но терпеливого не собьешь, невозмутимый упорно продолжает проходку, и не без награды: жила блещет новою любезностью и мощью. Иногда мнимый отпрыск заманивает в тупик, но горняк вскоре видит, что сбился, и силой прорубает себе дорогу в косвенном направлении, пока настоящая жила вновь не дает себя знать. Кто лучше горняка изведал причуды случая, кто тверже уверился в том, что никакие другие средства, кроме ревностной настойчивости, не могут восторжествовать над подобным противником и отнять у него заповедные клады.

— Вы, конечно, не обходитесь, — молвил Генрих, — без вдохновительных песен. Думается, само ваше призвание внушает вам песни, и музыка — лучшая помощница горняка.

— Вы хорошо сказали, — ответил старик, — жизнь горняка неразлучна с напевом и ладами цитры; ни одно ремесло не располагает наслаждаться всем этим так, как наше. Музыка и пляска — излюбленные услады горняка; подобно отрадной молитве, они даруют воспоминания и упования, помогающие скоротать одиночество, так что работа не столь тягостна.

Если вам угодно, я припомню одну песню[44], ее очень любили, когда я был молод:

Освоивший глубины,
Землей владеет всей,
Не ведая кручины,
Не ведая скорбей.

Скалистое сложенье
И прелести земли
Тебя в твоем служенье
Таинственно влекли.

И ты, воспламененный,
Других не чая благ,
Невестою плененный,
Вступаешь с нею в брак.

Все ближе, все милее
Она в теченье лет,
Хоть с нею тяжелее:
Покоя нет как нет.

Любимого готова
Вознаградить она,
Являя без покрова
Былые времена.

В расселинах пречистый,
Предвечный ветерок;
Там виден свет лучистый,
Хоть мрак ночной глубок.

Везде земля родная,
И нет ни в чем помех;
Трудов не отвергая,
Сулит она успех.

Струятся воды в гору[45],
Не ведая преград;
И в подземелье взору
Открыт заветный клад.

Оттуда льется злато
Потоками в казну;
Украсил ты богато
Корону не одну.

Богатством небывалым
Монарха наделив,
Довольствуешься малым
И в бедности счастлив.

Пускай кипят раздоры
Всегда среди долин;
Тебе достались горы,
Веселый властелин!

Генриха просто восхитила эта песня, и он попросил старика припомнить еще какую-нибудь. Тот с готовностью выполнил просьбу, сказав сперва:

— И впрямь вспоминается мне еще одна песня, только такая чудная, что нам самим невдомек, откуда она. К нам занес ее издалека бродячий горняк, своеобычный старатель, у которого был якобы жезл, открывающий клады и кладези[46]. У нас эта песня очень полюбилась, потому что звучала она таинственно, едва ли не такая же смутная и неизъяснимая, как сама музыка, потому-то она и зачаровывала непостижимо, как будто бодрствуешь и в то же время грезишь:

Известен замок тихий мне.
Таится там король[47] поныне,
Не появляясь на стене;
Незрима стража[48] в той твердыне.
Там свой таинственный устав;
Ненарушим покой глубокий,
Лишь слышно, как журчат потоки,
На пестрой крыше побывав.

Ведут веками свой рассказ,
У них повествований много;
Открыто все для светлых глаз
Под сенью звездного чертога.
Властитель хрупок, но могуч,
Всегда потоками омытый,
И в материнских жилах[49] скрытый,
Как прежде, в белом блещет луч[50].

Спустился сквозь морское дно
Однажды замок тот чудесный[51].
Задерживать ему дано
Тех, кто бежал в простор небесный.
Не чувствуют своих оков
Завороженные вассалы;
Твердыню осеняют скалы
В победных стягах облаков.

43

…знатнейшие породы. — То есть породы, содержащие золото и серебро.

44

…припомню одну песню… — Эта песня входила в 32 сборника шахтерских песен.

45

Струятся воды в гору… — Намек на искусство откачки и на систему насосов.

46

…жезл, открывающий клады и кладези. — Иначе — «рудоискательская лоза», магическая трость, имеющая свойство сгибаться над подземными источниками и месторождениями руд.

47

Король — тоже золото, на этот раз в алхимическом словоупотреблении (см. примеч. 5, а также стихотворение «Познай себя!»).

48

Стража — другие минералы.

49

Материнские жилы — на языке горняков так называются другие минералы, в которых встречаются вкрапления благородных металлов.

50

…в белом блещет луч. — Имеется в виду кварц, в котором бывает золото.

51

…замок тот чудесный. — Замок (земные недра) представлен в духе нептунической теории, согласно которой мир возникает из воды (см. последнюю строфу: «Своею вольною волной вновь заиграет в замке море» — намек на судьбу Атлантиды).