Выбрать главу

Фальстаф (не оглядываясь, пажу). Скажи ему, что я глухой.

Паж. Говорите громче. Мой хозяин глух, не слышит.

Верховный судья. Разумеется, глух. В особенности ко всему хорошему. Дерните его за рукав. Мне надо поговорить с ним.

Помощник (трогая Фальстафа за локоть). Сэр Джон!

Фальстаф. Как? Такой здоровенный малый и просит милостыню? И это в военное время? Разве в стране нет дела? Разве королю не требуются сильные руки, а мятежникам — солдаты? Конечно, принять сторону изменников — последнее дело, но просить милостыню — еще хуже, чем служить на стороне изменников.

Помощник. Вы принимаете меня за кого-то другого.

Фальстаф. Разве я отнес вас к порядочным людям? Тогда извините. Я позволил себе грубую ошибку.

Помощник. Позволяйте себе ее и дальше. Относиться к себе иначе, чем как к порядочному человеку, я не позволю.

Фальстаф. «Позволяйте», «позволю»? Позвольте, что за тарабарщина? Прочь, сатана! Сгинь, рассыпься!

Помощник. Сэр, милорд желает что-то сказать вам.

Верховный судья. Сэр Джон Фальстаф, на минуточку.

Фальстаф. Ваша милость! Дай вам бог здоровья. Рад видеть вашу милость в добром здоровье. Я слыхал, ваша милость были нездоровы. Как бы не повредил вам свежий воздух. Хотя ваша милость полны еще юношеской силы, но вместе с тем время не пощадило вас. Ваша милость! Смотрите за своим здоровьем, умоляю вас.

Верховный судья. Отчего вы не пришли, сэр Джон, когда я требовал вас к себе перед вашим отъездом в Шрусбери?

Фальстаф. Я слыхал, его величество король вернулся из Уэльса немного расстроенным. Правда ли это, ваша милость?

Верховный судья. Речь не о его величестве. Я спрашиваю, отчего вы не пришли, когда я звал вас?

Фальстаф. Я слыхал, будто нашего обожаемого монарха опять хватил этот чертов удар. Вы подумайте, какое несчастье!

Верховный судья. Помоги бог его величеству. Но речь о вас. Поговорим, не отвлекаясь.

Фальстаф. Я считаю, что этот удар есть некоторый род апоплексии, то есть, с позволения сказать, этакая летаргия или, так сказать, застой крови. Вы подумайте, что за наваждение!

Верховный судья. Это к делу не относится. Я уже вам сказал, что суть не в этом.

Фальстаф. Я думаю, апоплексия эта — от огорчений, неумеренных занятий и переутомления мозга. Я читал об этом где-то у Галена. Я думаю, это род развивающейся глухоты.

Верховный судья. По-видимому, вы также больны ею: от вас не добьешься толку.

Фальстаф. Совершенно верно, милорд. Однако у меня это скорее припадки невнимания и острого неповиновения, застарелая болезнь, которою страдают мои уши.

Верховный судья. Несколько палочных ударов по пяткам выбили бы у вас из ушей эту болезнь. И я ни перед чем не постою, чтобы вас вылечить.

Фальстаф. Я так же беден, как Иов многострадальный, но не так многотерпелив. Лекарства в большом количестве мне не по средствам. Если вы мне пропишете тюремное заключение, то только в дозах, доступных моему состоянию.

Верховный судья. Я посылал за вами. Против вас имелось уголовное обвинение. Я хотел поговорить с вами.

Фальстаф. Я предпочел не явиться по совету моего адвоката.

Верховный судья. Нельзя отрицать, сэр Джон, что вы живете в большой распущенности.

Фальстаф. Мои размеры не позволяют мне довольствоваться малым.

Верховный судья. Доходов у вас никаких, а живете вы на широкую ногу.

Фальстаф. Увы, я первый хотел бы, чтобы в отношении доходов было наоборот.

Верховный судья. Вы совратили принца с пути. Вы для него плохой нравственный пример.

Фальстаф. Напротив, он погубил меня. Вследствие толщины мне трудно ходить. Я не гожусь в поводыри и руководители.

Верховный судья. Хорошо. Не будем бередить старой раны. Своим поведением под Шрусбери вы немного загладили свои подвиги на Гедских холмах. Благодарите беспокойное время за то, что все обошлось для вас так спокойно, но не повторяйте больше таких проделок. Вспомните о своем возрасте. Вы уже старик, а позволяете себе вещи, непростительные мальчишке. В самом деле, посмотрите на себя. Разве у вас не слезятся глаза, не высохли руки, не побелела борода, не желтеют щеки? Подбородок у вас двойной, а смысла стало вдвое меньше. Зачем вы напускаете на себя эту резвость? Стыдитесь, стыдитесь, сэр Джон!