— Разумеется, прочли, монсеньор, — ответили они.
— И что же?
— А то, что там написано: «Nulli nisi vocati» — «Никто, кроме адвокатов». Но мы адвокаты и потому вошли.
Маршал приказал угостить их, но, питая неприязнь к судейским, соскреб надпись, ибо опасался, что вслед за этими адвокатами придут и другие.
Посланный в качестве вице-короля в Барселону, он решил явиться туда в немыслимом великолепии, чтобы его торжественное вступление в город произвело сильное впечатление.
Маршал добился своей цели.
Слово «bizarro» на каталанском языке означает «галантный»; так вот, некоторые каталонцы, видя г-на де Брезе столь расфуфыренным, заявили:
— Es muy bizarro este marechai.[45]
И тогда какой-то дворянин из свиты маршала, истолковав слово bizarro в его французском смысле, то есть как «своенравный», сказал своему товарищу:
— Да какой черт мог уведомить всех этих людей о характере маршала?
Говоря о своей дочери, Клер Клемане де Майе-Брезе, которую вот-вот должны были выдать замуж за принца Конде, будущего Великого Конде, он сказал:
— По-видимому, они хотят сделать эту малышку принцессой.
Под словом они подразумевались король и кардинал.
Кстати, Великий Конде, торговавшийся со своим будущим тестем по поводу продажи им должности губернатора Анжу, никогда не забывал, прежде чем посетить маршала, нанести визит г-же Дервуа. Именно с ее помощью он склонил маршала к этой сделке.
Тем не менее любовные увлечения г-на де Брезе не остановились на романе с г-жой Дервуа; напротив, сердце у маршала было весьма непостоянным.
У сенешальши Сомюра была племянница, которую звали мадемуазель Онорея де Бюсси. Это была чрезвычайно умная девица, которой Мольер читал свои пьесы.
Когда провалился его «Скупой», Мольер заметил:
— Меня сильно удивило, что «Скупой» провалился, поскольку одна девица, которая обладает превосходным вкусом и никогда не ошибается, поручилась мне за успех.
И в самом деле, «Скупого» сыграли во второй раз и, как известно, успешно.
Так вот, г-н де Брезе обхаживал мадемуазель де Бюсси. Он был настолько увлечен ею, что привел ее вместе с теткой смотреть торжественное шествие, устраиваемое в Анже в праздник Тела Господня, велел построить для нее особый помост, поместил ее на самой высокой ступени этого помоста, а внизу поставил стражников, чтобы они не давали скапливаться толпам, которых непременно должна была собирать красота мадемуазель де Бюсси.
У маршала был сын, который носил титул герцога де Фронсака и был великим адмиралом Франции; этому человеку не была присуща даже такая черта характера, как bizarro его отца, в каком бы смысле это слово ни понимать — в каталанском или французском.
— Ну и наследник! — глядя на него и пожимая плечами, говаривал своей племяннице кардинал.
Но герцог де Фронсак недолго оставался наследником маршала, ибо он был убит 14 июня 1646 года во время осады Орбителло.
Это был законченный образец мелкого тирана. Он приказал установить балюстраду на клиросе церкви в Бруаже и в одиночестве слушал там мессу; никому, будь то даже женщине, не разрешалось войти туда. Когда он обедал, затворялись городские ворота, чтобы никто не мог потревожить его какой-нибудь вестью. У него была сотня конных телохранителей, одетых в особое форменное платье, и с этой сотней телохранителей он грабил фермеров и торговцев.
Накануне своей смерти он решил узнать, достаточно ли у него наличных и свободных денег, чтобы, если с ним что-либо случится, удовлетворить своих кредиторов; он привел в порядок счета, подвел итог и лег спать со словами:
— Ну что ж, теперь я спокоен.
На следующий день он был убит.
Между тем смерти вдруг припала охота прервать карьеру герцога де Люина: она коснулась фаворита кончиком своего крыла, и все было кончено! Это случилось во время осады Монтёра на Гаронне; орудием смерти стала злокачественная малярия, и 14 декабря 1621 года госпожа коннетаблыпа оказалась вдовой. Людовик XIII не так уж сильно горевал о короле Люине, как он в минуты дурного настроения называл своего фаворита. Он вполне придерживался мнения неизвестного поэта, написавшего по поводу захвата Монтёра и смерти герцога де Люина следующее десятистишие:
Монтёр захвачен, и вновь Гаронна
Свободу обрела. Однако удивленно
Внимает люд речам победным,
Равно как благодарственным молебнам,
В которых славу победителям поют;
Ведь слухам если верить, в том краю
Внезапно коннетабль почил.
Но я по размышленьи зрелом рассудил,