Итоги переговоров в Нераке, статьи подписанного там договора и суждения о влиянии этого договора на события того времени следует искать не в этой хронике, а в исторических трудах. Как известно, наша задача состоит в том, чтобы заниматься совсем иными делами.
Когда договор был подписан и переговоры завершились, королева-мать уехала в Лангедок, а двор короля Наваррского направился в По, в Беарн.
Мы привели примерный список любовников Маргариты. Попытаемся теперь привести список любовниц Генриха IV.
Пребывание Генриха в Беарне в годы, предшествовавшие его женитьбе, оставило память лишь о мимолетной любви молодого человека и юной девушки. Все знают имя Флёретты, не зная о ней ничего другого, кроме того, что она была дочь садовника из Нерака, что Генрих Беарнский любил ее, а она любила Генриха Беарнского. В этой любовной истории нет ничего определенного и достоверного: даже имя героини условно.
«Флёретта, — говорит автор "Забавных историй о королевах и регентшах Франции", — это настоящее или вымышленное имя дочери садовника Неракского замка, достаточно миловидной для того, чтобы увлечь короля Наваррского».
Затем появилась мадемуазель де Тиньонвиль, дочь Лорана де Монтюана. Она была не любовницей, а любовной страстью короля Наваррского. В то прекрасное время, когда любовь была третьей религией, если не первой, женщины редко оказывали сопротивление. Расскажем об этой девушке; кстати, связанная с ней история более достоверна, чем история Флёретты. Подлинность ей придают свидетельства Сюлли и д'Обинье.
«Король Наваррский, — говорит Сюлли, — уехал в Беарн якобы для того, чтобы увидеться со своей сестрой. Но полагают, что на самом деле его влекла туда юная Тиньонвиль, в которую он в то время был влюблен. Она стойко сопротивлялась атакам короля Наваррского, и государь, распалявшийся соразмерно преградам, которые он встречал на пути к успеху, использовал в отношении юной Тиньонвиль все приемы пылкого влюбленного».
Каковы же были эти приемы пылкого влюбленного?
Об этом нам расскажет д'Обинье; вот его собственные слова:
«Тем временем начался любовный роман молодого короля и юной Тиньонвиль, целомудренно сопротивлявшейся его домогательствами, поскольку она была девственницей. И тогда король, пребывая в твердом убеждении, что для д'Обинье нет ничего невозможного, пожелал использовать его в этом деле. Однако д'Обинье, который был довольно порочен в любовных делах и, возможно, не отказал бы в подобной услуге приятелю, проявившему такую прихоть, настолько восстал против звания сводника, которое его хотели заставить принять, и поручения, которое ему хотели дать, что ни чрезмерные ласки, ни бесконечные мольбы его господина, который доходил до того, что опускался перед ним на колени, заламывая руки, не могли его растрогать».
Так что король Наваррский был отвергнут, и ему пришлось снова заняться г-жой де Сов.
За неимением лучшего, впрочем, это был очень неплохой выбор.
Шарлотта де Бон де Самблансе, г-жа де Сов, была не только одной из самых красивых, но еще и одной из самых соблазнительных дам королевского двора, и в этом отношении не стоит верить тому, что говорила о ней в своих «Мемуарах» королева Маргарита, дважды побывавшая ее соперницей: первый раз во время романа г-жи де Сов с герцогом Алансонским, а во второй раз во время ее романа с Генрихом Наваррским. Она была внучкой несчастного Самблансе, казненного в царствование Франциска I, а очаровательным именем «госпожа де Сов» была обязана своему мужу Симону де Физу, барону де Сову.
Ей не приходило в голову сопротивляться Генриху IV, как это делала юная Тиньонвиль: оказывать сопротивление не входило в привычки этой прелестной особы; она была официальной любовницей короля Наваррского, пока он вместе с герцогом Алансонским находился под стражей в Лувре, и ее любовь помогала пленнику и даже, как уверяют, обоим пленникам коротать тюремные часы.
По-видимому, эта сплетня была не такой уж клеветой, ибо вот какие слова, написанные собственной рукой Генриха IV, можно найти в «Мемуарах» Сюлли:
«Наша взаимная ненависть с герцогом Алансонским впервые начала возникать в то время, когда мы оба были пленниками в Лувре и, не зная, чем себя развлечь, ибо зачастую не выходили оттуда и не имели другого занятия, кроме как гонять перепелов по моей комнате, забавляли себя тем, что ухаживали за дамами; таким образом мы оба сделались поклонниками одной и той же красавицы, г-жи де Сов, и она стала проявлять ко мне расположение, а его осаживала и унижала в моем присутствии».