Однако поведение Маргариты Наваррской повлекло за собой новые проступки, добавившиеся к ее прежним прегрешениям, которые уже ставил ей в упрек муж, и вследствие ссоры, в ходе которой Генрих обвинил ее в том, что она родила ребенка от Жака Шанвалона, Маргарита удалилась в принадлежавший ей город Ажен, полученный ею в качестве приданого.
Хуже всего было то, что такой ребенок действительно существовал: позднее этот сын Маргариты, которого Бассомпьер называет «отец Аршанж», а Дюплеи — «отец Анж», стал капуцином, духовником маркизы де Верней и одним из самых озлобленных участников заговора, вследствие которого Генрих IV чуть было не лишился жизни, а граф Овернский и д’Антраг были приговорены к смерти.
Само собой разумеется, Генрих IV их помиловал.
III
Тем временем герцог Алансонский скоропостижно скончался в Шато-Тьерри.
Никто не сомневался, что он был отравлен.
Но почему не поверить, что он умер просто-напросто от болезни, от которой умерли Франциск II и Карл IX и от которой умерли их дед по отцовской линии Франциск I и их дед по материнской линии Лоренцо II Медичи?
Болезнь, привезенная из Америки Христофором Колумбом, причинила, несомненно, огромные беды; и все же следует быть в определенной степени признательной ей, если задуматься о том, что она избавила нас от Валуа.
Герцог Алансонский, по поводу смерти которого мы сделали это отступление, был уже в материнской утробе настолько затронут этой болезнью, что, словно английские собаки, появился на свет с раздвоенным носом.
Генрих III избежал ее лишь потому, что, по всей вероятности, был сыном кардинала Лотарингского.
Кардинал Лотарингский был жестоко наказан за то, что нарушил как законы Церкви, так и законы общества.
По приказу сына он был убит в Блуа вместе со своим братом Генрихом де Гизом 24 декабря 1588 года.
Вернемся, однако, к нашим баранам, от которых нас отдалило это небольшое медико-историческое отступление.
Война разгорелась с новой силой.
На этот раз Генрих Наваррский вел две войны: одну против своего шурина Генриха III, другую против королевы Маргариты.
Как уже было сказано, Маргарита удалилась в свой славный город Ажен, однако ее поведение, более чем легкомысленное, вызвало презрение к ней горожан, а вымогательства, к которым она прибегала, сделали ее ненавистной в их глазах.
Обитатели Ажена отправили гонцов непосредственно к королю Наваррскому, умоляя его послать несколько капитанов, чтобы захватить город, и добавляя, что весьма охотно окажут этому захвату содействие.
Генрих послал г-на де Матиньона, и город был захвачен так быстро, что королеве Наваррской хватило времени лишь на то, чтобы сесть верхом позади дворянина по имени Линьерак, тогда как г-жа де Дюра села позади другого, и поспешно обратиться в бегство. Они проделали двадцать четыре тамошних льё за два дня, а затем укрылись в Карла, крепости в горах Оверни, где Марзе, брат Линьерака и комендант этой крепости, предложил убежище королеве.
В это время Маргариту преследовали одновременно ее брат и ее муж.
Обитатели селения Карла, испытывавшие к королеве чувства нисколько не лучшие, чем жители Ажена, решили выдать ее мужу.
К счастью, она вовремя узнала об этом заговоре и успела сбежать.
Убегая, она попала в руки маркиза де Канийяка, который препроводил ее в замок Юсон, стоявший на реке Алье, в шести льё от Клермона. Канийяк был молод, Маргарита по-прежнему была красива, и уже через неделю Канийяк стал пленником своей пленницы. Однако, хотя и превратив Канийяка в пленника, Маргарита вовсе не стала свободной: ее клетка расширилась, только и всего, и пределами свободы узницы служили стены крепости.
Крепость была неприступной, но и выйти оттуда Маргарита не могла и оставалась там двадцать лет, то есть с 1585 года по 1605-й, когда она вновь появилась при дворе.
Оставим же ее в Юсоне и проследим за новыми любовными увлечениями Генриха Беарнского, потихоньку приближающегося к тому времени, когда он станет Генрихом IV.
Мы уже говорили, что в перечне, или, если угодно, хронологии любовных романов нашего героя Прекрасная Коризанда идет за Прекрасной Фоссёзой.
Диана д’Андуэн, виконтесса де Лувиньи, более известная под именем Коризанды, еще очень молодой вышла замуж за Филибера де Грамона, графа де Гиша, деда того Грамона, который оставил нам свои восхитительные «Мемуары», написанные пером его шурина Гамильтона; если верить ему, он вполне мог быть внуком Генриха IV, ибо вот что написано у него по этому поводу: