Насколько мне помнится, мы пытаемся сейчас отыскать то, что затрудняло одновременный арест обоих братьев-бастардов.
Великий приор находился в пределах досягаемости, но, к несчастью, с герцогом Вандомским дело обстояло иначе.
Герцог Вандомский был губернатором Бретани; быть правителем подобной провинции уже само по себе кое- что значило, но в случае с герцогом Вандомским этим все не исчерпывалось: в связи с тем, что его жена была наследницей дома Люксембургов и, следственно, дома Пентьевров, у герцога были большие притязания на самостоятельность Бретани; более того, поговаривали, что он затеял женить своего сына на старшей из дочерей герцога де Реца, владевшего двумя сильными крепостями в этой провинции.
Так что Бретань, эта жемчужина короны Франции, все еще ненадежно прикрепленная к ней, вполне могла отделиться от нее по призыву сына Генриха IV.
И вот что вполне могло произойти по команде королевы, герцога Анжуйского и двух королевских бастардов, в предположении, что герцог женится на дочери какого- нибудь князя Священной Римской империи.
По призыву королевы испанцы пересекут границы; по призыву герцога Анжуйского против Франции выступит Империя; по призыву герцога Вандомского восстанет Бретань.
Стало быть, арест обоих братьев и женитьба герцога Анжуйского срывали этот грандиозный заговор.
Существовал ли он где-либо еще, помимо головы кардинала? Этого мы сказать не можем.
Проследим же за терпеливой работой паука с пурпурной паутиной.
Враги кардинала, видя, что замысел убить его во Флёри потерпел неудачу, а их не преследуют, хотя Ришелье приобрел еще большее могущество, приписали провал заговора чистой случайности.
Великий приор, на короткое время удалившийся от двора, вернулся к нему вновь; один лишь герцог Вандомский, проявляя осторожность, остался в своей провинции.
Когда кардинал впервые после его трехмесячного отсутствия увидел великого приора, он встретил его с распростертыми объятиями.
Этот прием выглядел таким искренним и сердечным, что великий приор решился высказать уже давно вынашиваемое им честолюбивое желание: он хотел, чтобы ему доверили должность великого адмирала.
— Если бы это зависело только от меня, — сказал Ришелье, — то, как вы понимаете, монсеньор, все уже было бы сделано.
Великий приор поклонился, сияя радостью.
— Но если помеха исходит не от вашего высокопреосвященства, то от кого же она может исходить?
— От короля, — ответил кардинал.
— От короля? — удивленно повторил великий приор. — А в чем упрекает меня король?
— Ни в чем.
— Так в чем же тогда причина?..
— Позвольте мне сказать вам правду, монсеньор.
— Говорите, говорите же.
— Виною всему ваш брат.
— Мой брат Сезар?
— Да, король не доверяет ему.
— По какому поводу?
— Король полагает — по-моему напрасно, но все же он так полагает, — король, повторяю, полагает, что ваш брат прислушивается к злонамеренным людям.
— И что же тогда делать?
— Сгладить дурное впечатление, которое произвел на короля ваш брат, а затем вернуться к вашему вопросу ...
— Ваше высокопреосвященство желает, чтобы я послал за моим братом в его губернаторство и привел его к королю, чтобы доказать его невиновность?
— Послушайте, — промолвил кардинал, — все складывается как нельзя лучше для того, чтобы король не мог подумать, будто мы с вами все подготовили заранее; король намерен поехать через несколько дней в Блуа поразвлечься. Поезжайте в Бретань, привезите в Блуа господина де Вандома: мы избавим его от половины пути, и визит этот будет выглядеть вполне естественным.
— Однако, — произнес великий приор, — ваше высокопреосвященство понимает, что мне требуется некое ручательство, что с моим братом не случится чего-нибудь неприятного.
— Что касается такого ручательства, монсеньор, — со скромным видом ответил первый министр, — то его даст вам король, и я уверен, что вы не получите в этом отказа.
— Что ж, в таком случае я поеду сразу после того, как повидаю короля.
— Поезжайте к себе и ждите распоряжения об аудиенции, монсеньор; обещаю, что вам не придется ждать его долго.
И в самом деле, уже на следующий день великий приор был принят королем.
Людовик XIII избавил его от необходимости подводить разговор к нужной теме: он первый повел речь о поездке в Блуа и пригласил великого приора и его брата на великолепную охоту, которая должна была там состояться.
— Однако, — отважился заметить великий приор, — моему брату известно, что у короля есть нарекания в его адрес; возможно, мне будет довольно трудно добиться, чтобы он покинул свое губернаторство.